Он еще раз пожал плечами. Впрочем, каждый выбирает себе жизнь, или корректирует ее по-своему… Надо было еще думать и о собственной безопасности. Штурмующие мало заботятся о том, куда стреляют. Не хотелось попасть в список "ожидаемых потерь". К смерти он относился с тем спокойствием, которое определяется у людей, побывавших и вкусивших "прелестей" тюремного заключения и войны. Они прежде всего начинают ценить жизнь, как некую очень важную дорогу, которую важно не только пройти, но и пройти ее так, чтобы польза была от каждого шага. К двадцати семи годам Лерко успел прошагать по этой дороге немало, и крепко запылить обувь ранних представлений и принципов. Некоторые из них оказались верными, и какой бы толщины не была на них пыль забот, разочарований и проблем, они оставались для него самыми ценными приобретениями. Одним из них была святость дружбы. Именно тех отношений с людьми, которые скрепляются в дни самых суровых испытаний…

Он оглянулся. Там, где-то в конце автобусного салона, который невозможно было рассмотреть из-за рядов кресел, сидел человек, который сильно напоминал Лекаря. Когда первые террористы во Львове вскочили в автобус, у Лерко даже перехватило дыхание от этой схожести, но… Саша ничего не знал о судьбе Гелика, хотя регулярно писал тому сразу на несколько адресов, не получив ни единой весточки в ответ. И совершенно не верилось, что этот человек, прежде всего ценящий свободу, как свою, так и, более того, окружающих, мог оказаться заодно с этими бандитами. Сейчас, сидя в автобусе под стражей вооруженных террористов, Александр вспоминал уроки свободы, преподанные ему Лекарем в стенах больницы-тюрьмы. Он запомнил их на всю жизнь. Ими же руководствовался, когда осваивал непривычный быт и темп первых дней освобождения из заключения. Ведомый ими же, скатывался по обледенелому желобу перевала в Афганистане, когда порвалась связка, соединяющая его с жизнью француженки Евы. Он помнил все уроки, хотя их было ничтожно мало, но Лекарь, мудрый, опытный и проницательный, смог сделать их настолько содержательными, что их невозможно было забыть. И в тот момент, когда мимо него прошел человек, как две капли воды похожий на Лекаря, Александр вместо радости испытал горький вкус разочарования, разбавленный, правда, изрядной дозой спасительного сомнения: нет, это не Лекарь!.. Это было невозможным.

Старший из бандитов как раз проходил мимо кресла Александра и, когда автобус на небольшом ухабе тряхнуло, неловко, от слабости, оперся о плечо Саши, промахнувшись мимо спинки, и застонал.