Первый

Первый

Тропов не мог поверить, что полз по костяным отросткам в ране какой-то твари вместе с живым мертвецом. Уму непостижимо. Еще несколько часов назад он бродил в тумане, звал чертову суку Анжелу, а сейчас голый карабкался по дереву.

Мышцы рук сводило от боли, а из-за собачьего холода хотелось только одного: спрятаться да сдохнуть. Сергей из последних сил двигался за Седьмым в надежде отдохнуть. Но, похоже, мертвяку было абсолютно насрать на его страдания.

Ничего-ничего… Как только Седьмой приведет его к Кивиру или к Человеку-мотыльку, так сразу он избавится от ходячего куска плоти.

Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о холоде, Сергей еще раз прокрутил в голове то, как попал на дерево.

Он плелся в тумане, особо не рассчитывая отыскать Анжелу. Смирившись, что конец близок, он прокручивал в голове картинки из прошлого. Память услужливо подсовывала образы из мира, который тогда еще не успел слететь с катушек. Подумать только: у него, Тропова, были жена и дочка. Жена и дочка. Зря он их бросил. Может, сейчас бы не оказался в тумане — забытый и грязный.

Под ногами хрустели ветки и шуршали листья. Изредка в тумане появлялись складчатые комки лучей. Однако он не спешил идти на их свет. Он отлично знал, что могло прятаться во мгле. Часы сменялись часами, а он продолжал брести, не разбирая дороги.

Нестерпимо хотелось курить и пить. Последняя бутылка с водой закончилась, еще когда он и Анжела ломились через бурьяны.

Кожа в тусклом свете приобрела тот же тусклый цвет, что и одежда, и казалась такой же дряблой и обвисшей.

Тропов не останавливался потому, что знал: стоит лишь сесть, как оставшиеся крохи сил уйдут из тела, словно последние листья на ноябрьском ветру. Появится страх. Ведь в тумане прятались самые разнообразные уродливые твари…

Сергей не помнил, как угодил в дыру. Он продолжал брести — усталый и измученный, когда мир завертелся в бешеной круговерти. Ноги потеряли опору. Мгновение — и он лишился сознания, ударившись обо что-то головой.

Очнулся Тропов на дереве.

Господи! Как же он тогда испугался. Голый, измазанный то ли в своей крови, то ли в чужой, он выглядывал с ветви и не верил собственным глазам. Свиноподобные существа, люди, как две капли воды похожие на него, куски плоти, кружащие вокруг дерева… В тот момент он подумал, что окончательно сошел с ума. Все эти уродцы просто не могли существовать.

До сих пор мурашки по телу бегают при воспоминании.

Еще Сергея поразил холод. Ветер был столь сильным, что пронизывал до костей. Однако больше всего стоило опасаться лоскутов кожи, которые висели в воздухе, пренебрегая всеми законами физики. Как только летающая плоть попадала на тело, то голову сжимали холодные тиски боли. Ледяной шторм, стискивающий череп изнутри. В одно мгновение пропадали все чувства, мысли, желания…