Следователь выстрелил.

Из дырочки на лбу потекла черная вода. Тело завалилось набок, на стене осталось пятно, которое в темноте ничем не отличалось от других пятен. И без того смрадный воздух наполнился тяжелым запахом крови.

Точилин некоторое время стоял, закрыв глаза. Вслушивался в ночь.

— Ну где же ты? — спросил он у тишины, облизнув губы.

Но Точилин ничего не услышал. И он представления не имел, что должен услышать.

Точилин открыл глаза. Взглянул на убитого бродягу.

— Черт!

Со стороны улицы послышались шаги.

В конце подворотни возникла высокая фигура в черном плаще. Судья стоял неподвижно.

Точилин в оцепенении смотрел на Него.

Встряхнулся.

— Ты пришел, — он сглотнул. — Все-таки пришел.

Судья шагнул в темное горло подворотни. Остановился в трех шагах. Под Его капюшоном ничего нельзя было разглядеть. Точилин инстинктивно отшатнулся, ощутив идущий от Него могильный холод.

— Кто Ты? — спросил он.

Судья не ответил.

— Идем.

Точилин вышел из подворотни во двор. Судья следовал за ним: Точилин слышал шаги.

Через дворы они вышли на заброшенный проселок. Слева тянулся бесконечный, как человеческая глупость, перекошенный забор. По правую руку — непролазный овраг. Ни души. В ночи, словно одержимая бесом, лаяла собака.

Шли молча. В свете луны Точилин вглядывался в Судью, силясь прочесть в Его незримом лице ответы на вопросы, которые без толку терзают сердце.

— Пообещай мне одно, — сказал Точилин. — Ты отомстишь за мою семью.