Точилин заперся в туалете. Прислонился к стене.

Слезы хлынули рекой. От трясся и стонал, как обиженный ребенок.

— Почему, почему, почему! — каждое «почему» сопровождалось ударом кулака по стене. — Почему Ты это допустил?

Он вернулся в бар. Его сосед храпел, положив голову на стойку.

Точилин сел рядом. Хлопнул в ладоши над ухом мужчины. Тот вздрогнул.

Поднял голову. Мутные глаза уставились на Точилина.

— А?

— Бэ, — Точилин встал, взял его под локоть. — Пошли. Хватит гулять.

Они шли по ночным улицам. Свет фонарей отражался в холодных лужах.

Точилин вел пьяницу под руку, как девушку на свидании.

Пьяница спотыкался и ругался матом.

— Дома давно не был, — говорил он заплетающимся языком, цепляясь за рукав Точилина. — Жену уж неделю не видал. Вчера звонила: «Куда ты пропал?» Я говорю, работу ищу. «Ты где работу ищешь, на Северном полюсе? Тебя полгорода ищет!» Чего хотела, так и не понял.

Через десять минут они стояли перед дверью квартиры. Точилин позвонил. Безработный переминался с ноги на ногу.

— Холодно здесь, — дрожащим голосом бормотал он. — Ух, холодрыга!

Открыла женщина в выцветшем халате, с нервным лицом и тусклыми волосами.

Точилин помог ей затащить мужа в квартиру. Вместе они уложили беднягу на постель. Мужчина пытался разуться самостоятельно, но процесс развязывания шнурков для пьяного был равносилен подвигу. Точилин снял с него ботинки, и спальню заполнила вонь несвежих носков.

— Спасибо вам, — сказала жена, выводя Точилина из комнаты. — Может, вам чаю налить?

— Нет, нет, — на пороге следователь остановился. Из спальни выглядывали мальчик шести лет и девочка лет восьми. Оба в одних трусиках. На лицах — ужас пополам с любопытством.