— Давай, попрекни куском хлеба. Что, в собственном доме уже и поесть нельзя? Только попробуй сказать, что я обжора! У меня хороший обмен. Мне можно.

Оба рассмеялись. Спустя секунду Инна, уронив ложку, уткнулась лицом в ладони. Ее трясло.

Изменившись в лице, Павел встал, обошел стол. Обнял Инну.

— Ну чего ты? Все хорошо, Инна. Не плачь.

Инна, обратив к нему несчастное лицо, схватила Павла за руку. Прошептала:

— Извини. Я такая дура. Я… я подумала — а вдруг ты меня бросишь?

— С какой стати?

— Ах, Паша, мне так страшно! Что, если нас убьют?

Павел поцеловал ее руку, сел напротив и рассказал о том, что с ним приключилось.

— Тебе больше нечего бояться, любимая. Быстров и Кирилл обеспечат нашу безопасность. Я обо всем позаботился.

— О, Павел, — Инна восхищенно взглянула на него. Павел, улыбнувшись, протянул над столом руку и сжал ее пальцы.

Он ощутил удар током. Что-то темное, непостижимое для него, но очень сильное, как ураган, ворвалось в сердце.

Увидев, как улыбка исчезает с лица Павла, Инна встревожилась:

— Что такое? Я что-то не так сказала?

— Нет, — Павел отвернулся. — Это у меня очередной заскок. Не обращай внимания.

Инна с тревогой смотрела, как он поднимается и уходит в гостиную.

Все утро Павел хмуро молчал, призраком бродя по роскошно обставленному особняку, подолгу стоял у окна, следя за улицей.

Инна.

Павел все понял. Он уже видел это у Кати.

Он с тревогой вспоминал собственное прошлое и прошлое Инны. О будущем и думать не хотел — оно представлялось ужасным.