Быстров выпрямился, опустив пистолет. Устало сел на перевернутый деревянный ящик у стены. Мысли смешались.

Все случилось внезапно и безжалостно — так осень сменяет зима, мрак поглощает свет.

«Что они сделали? Кого предали? Кого обманули?»

Против воли Быстров развернул в сознании прошлое. Из праха восстали его собственные злодеяния. Он никогда не делал зла сознательно — только под влиянием страха или по глупости. Имеет ли это значение?

Быстров встал, дрожащей рукой сунул пистолет за пояс.

Глава 44. Новые игры

Глава 44. Новые игры

Павел остановился на пороге гостиной, прислонившись плечом к косяку.

Инна не оглянулась. Она была поглощена игрой.

Девушка стояла на коленях перед диваном. На диване лежала подушка, на которую Инна нахлобучила детский чепчик.

— Доченька, милая, пожалуйста, кушай кашку.

Павел улыбнулся. Инна говорила жалобным голосом, и откровенно забавлялась, войдя в роль. Он затаил дыхание, стараясь ничем не выдавать своего присутствия.

Тон Инны стал строгим.

— Даша, ты слышишь? Мама сказала, чтобы ты ела кашу. Пока все не съешь, из-за стола не выйдешь. Что? Не хочешь слушаться? Так, — Инна встала, тряхнула волосами. — Зовем отца. Папа! Господи, да где же он? Павел! Иди сюда! — и — грубым голосом: — «Чего тебе?»

Павел прижал ладонь ко рту, чтобы не рассмеяться, когда Инна пыталась изображать его.

— Я говорю, иди сюда! Наша девочка не хочет есть кашу!

Пройдя несколько шагов от дивана, Инна развернулась. Состроила карикатурно-угрюмое лицо: нахмурила брови, сжала губы, напрягла скулы, выпятила нижнюю челюсть.

Гориллообразной, тяжелой походкой — бух! бух! бух! — подошла к дивану.

— «Эй, ты», — сказала она грубым голосом, с угрозой. — «Слушай свою мать, или я тебе мозги вправлю. Быстро!»

Павел, не удержавшись, все-таки издал сдавленный смешок. Инна, вздрогнув, обернулась. На ее лице отразились испуг и смущение.