Павел чувствовал, как умирают его надежды на счастье, гибнет сверкающее будущее, сложная система планов и предполагаемых событий. Умирают нерожденные дети. Обваливается дом, в котором они никогда не будут жить.

Сознание его только теперь начало реагировать на произошедшее. Павел страшно закричал от боли, разрывающей сердце, и от ненависти ко всему, что он видел вокруг.

— ЗАЧЕМ ВЫ ЗАБРАЛИ МОЮ ЖИЗНЬ! — закричал он сквозь слезы. — НЕУЖЕЛИ ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ? ЭТО БЫЛА МОЯ ЖИЗНЬ!

Баринов обвел глазами лица стоящих внизу людей — мужчин и женщин, детей и стариков.

— Школы! Магазины! Рабочие места! — прокричал он, потрясая маленьким кулачком. — Больницы! Банки! Через пять лет! Здесь, на этом месте. Дешевое жилье! Колледж для ваших детей! Что скажете, а?

Кто-то из молодежи отозвался одобрительным свистом. Взрослые смотрели настороженно. Подобные речи они слышали много раз. Знали, чем все оборачивается. В лучшем случае — ничем.

Баринов опустил руку. Наступила звенящая тишина. Динамики молчали. Валерий Георгиевич, ощущая колотящееся в груди сердце, умолял их заиграть бодрую мелодию. Он оглянулся и с ужасом увидел, что позади никого нет. Сцена пуста, он здесь в одиночестве, брошен на произвол судьбы. Игорь и Вадим не вернулись.

Он приказал убить Нестерову. Сорвалось?

Баринов повернулся лицом к народу, оглядел враждебные лица. Очередной раскат грома заставил сработать сигнализацию прижавшихся к бордюрам автомобилей.

Валерий Георгиевич сглотнул. Живот заполнил неприятный холод.

Он заметил, что люди внизу тоже начинают ежиться, потирать плечи.

— Если. Вы. Проголосуете. За меня, — слова давались Баринову с трудом. Он заметил, что изо рта вылетает пар. — Я обещаю…

По толпе, как рябь по воде, прошел недоверчивый ропот.

— Граждане… я попрошу тишины! Давайте будем культурными людьми…

Баринов подумал — сколько среди них уволенных с фирмы Нестерова? Он знал — их будет много. Но не боялся, садясь в машину, чтобы ехать на День Города. Был уверен в себе. Кроме публичных обещаний, способных — как он надеялся — растопить лед недоверия, существовало множество более эффективных способов пробиться во власть. Вся эта чушь, которую его рот изрыгал в микрофон, предназначалась на для народа — для СМИ.

Но все пошло не так. Его помощники исчезли. Убита Нестерова или нет — Баринов не знает. И эта гроза. Из-за нее все идет насмарку.

— Хватит врать! — послышался из толпы грубый мужской голос. — Дай людям слово! Долго мы вас слушали! Сыты по горло пустыми обещаниями!

Баринов облизнул губы. Этого, черт возьми, НЕ БЫЛО В ПЛАНЕ! Убить Нестерову, навешать лапши на уши — на пять минут дела. Откуда взялась орда злобных лиц, эти голодные, сверкающие ненавистью глаза?