«Отец».

Ему в затылок вонзили раскаленный прут боли. Павел закричал, сжав голову ладонями.

— Уходи, — прошептал он. — Зачем ты меня мучаешь? Ты мертв.

Он выждал минуту. Открыл глаза. Его мертвый сын все еще был там.

Юра положил ладонь на корпус «вольво». Мотор заработал.

«Видишь?»

Павел взглянул на мертвое лицо Инны с застывшим на нем выражением ужаса.

«Я не знаю, в чем твоя сила», вспомнил он.

Павел сделал глубокий вдох, как будто собрался нырять в море до самого дна. Прильнул пересохшим ртом к соленым от запекшейся крови губам Инны.

— Вы знаете, кто Я такой. Убийца. Но Я не сумасшедший. Газеты написали много лжи обо Мне. Но правда скрыта за семью печатями. Правда много ужаснее, чем вы могли предположить. Я постиг истину, и перестал быть человеком. В Моей власти убить всех, ваших жен, ваших детей. Я — новый Бог.

Наступила звенящая тишина.

— Господи, — прошептала Ира, бледнея. Она развернулась и начала расталкивать людей, пробираясь к выходу из парка. Девушка задыхалась, глотая тяжелый влажный воздух с запахами пота, пива и кислой вони, которая есть везде, где скапливается много людей.

«Куда прешь, сука!» — прошипел кто-то. Иру толкнули, она пошатнулась. Грубые руки подхватили девушку и прижали к себе.

— Подожди немного, — прошептал на ухо коротко стриженый парень в джинсовой куртке. — Скоро здесь будет весело.

Безумная улыбка скривила его губы.

Баринов, нервно сглатывая, начал пятиться к краю сцены. Спрыгнув, ползком добраться до машины. Бежать, бежать!

— Я - новый Бог, — повторил Судья.

В толпе послышались отдельные смешки. Маленький снежок покатился с горы, и на Судью обрушилась лавина всеобщего хохота.

— Докажи! — закричал юноша в кожаной куртке, тряхнув длинными сальными волосами. — Хватит болтать!