Голова его бессильно опустилась на землю.

Павел, оттолкнув Быстрова, опустился на землю, склонился к самому лицу умирающего.

— Что ты хочешь сказать? Говори скорее, я слушаю.

Андрей, собрав остатки сил, слабо шевельнул губами. Кроме Павла, никто не расслышал ни звука.

«Айлатан», прошептал Андрей.

И замер с застывшей на окровавленных губах блаженной улыбкой. В глазах отражалось голубое небо.

Павел поднялся, серьезно глядя на мертвеца.

— Отмучился…

— Что Он сказал? — спросил Быстров.

Павел покачал головой.

Подошли с носилками люди в белых халатах. Медбрат взял руку Андрея, прощупал пульс. Поднял веко, посветил фонариком.

— Мертв. Ваня, давай его погрузим.

Павел обнял Инну, устало улыбнулся.

— Пойдем домой? — предложила она.

— Читаешь мои мысли, — сказал он.

И поцеловал ее.

Некоторое время они стояли, глядя, как тело Андрея накрывают простыней, поднимают носилки и погружают труп в салон «скорой помощи». Они не заметили, как Быстров покинул их.

Тот, пройдя несколько шагов в сторону аллеи, неожиданно свернул к эстраде.

Взошел на сцену. На бетонном покрытии лежал деревянный молоток Судьи, потемневший и разбухший от впитавшейся в дерево крови. Круглая головка во вмятинах от многочисленных ударов по кости. Молоток давно должен бы расколоться, но от него отлетело лишь несколько маленьких щепочек.

Быстров, руки в карманах, несколько минут пустым взглядом смотрел на молоток. Парк, вой сирен «скорой помощи», люди вокруг, яркое солнце в голубом небе — все исчезло, остался только молоток.