Клэр держала холодную руку подруги, и обе сидели в тишине в течение долгого времени прежде, чем зазвонил телефон Клэр.

— Алло? — Ее голос казался подавленным и грубым; она сама едва его узнала.

— Дорогая? — Это была ее мать. — О, Клэр, что случилось?

Это сработало. Клэр могла справиться со всем остальным, но не с сострадательным теплым голосом матери.

Она плакала, и всё это было в перерывах между всхлипами — Шейн, Майкл, Ева, ее страх, всё это. Но в основном Шейн и то, что она боялась, что всё кончено, навсегда, всё то яркое будущее, о котором она думала, которое было так прекрасно изложено. Так или иначе, ей даже удалось ляпнуть, что она беспокоится еще и о Мирнине, что привело к потоку вопросов, на которые она не стала отвечать, но исповедь была такой приятной, Клэр выговорилась, и не было пути назад. Разговор длился не менее часа, и к его окончанию Клэр лежа ютилась на полу первого этажа, желая, чтобы мир просто засосал её вниз к самому ядру и прекратил её страдания.

Наконец, она пришла в себя достаточно, чтобы сказать:

— Прости, мам… Так зачем ты звонила?

— Я просто почувствовала, что нужна тебе, — сказала ее мама. — Это материнский инстинкт, дорогая. Приезжай домой, Клэр. Просто приезжай домой и позволь нам позаботиться о тебе. Ты пройдешь через это, я знаю. Ты очень сильная девушка. Все будет в порядке.

— Я приеду, — прошептала Клэр. — Как только смогу.

У нее здесь больше ничего не было, ради чего она могла бы остаться.

Она повесила трубку и пошла, чтобы дать Еве ее лекарство.

К вечеру Еве было достаточно хорошо, чтобы она могла поесть, хоть и не много. Клэр налила ей в чашку суп, а затем уложила обратно в кровать с тихо работающим телевизором, где шел фильм, который, она знала, нравился Еве достаточно, чтобы она могла уснуть.

Они почти не разговаривали.

Миранда вернулась примерно в то время, когда Клэр ополаскивала чашку из-под супа.

— Мне жаль, — сказала Миранда и обняла ее. Клэр обняла девушку в ответ и крупко сжала; ибо в первый раз она почувствовала, как кто-то по-настоящему простил ее и понял, что она чувствовала. — Я не могла ничего сделать. Майкл ушел; он бы ничего не сказал мне, а потом Шейн… он слишком много выпил. Это напугало меня. Я думала, он собирается сделать что-то… что-то плохое. Но нет.

Это бы напугало Клэр, если бы она видела это.

— Но Ева в порядке — это самое главное, — сказала она. — Мы… Мы все исправим. Как-нибудь.

— Это правда? — Миранда отстранилась и держалась на расстоянии вытянутой руки. — Шейн сказал… Шейн сказал, что ты была с Майклом за его спиной. Но это же неправда, верно?