Она несколько секунд подержала узелок из голубого хлопка, сидя на полу со скрещенными ногами и прислонясь спиной к кровати, а потом приоткрыла… с одной стороны. К своему изумлению, Рози увидела три семечка, три маленьких зернышка. Пока она смотрела на них с безотчетным ужасом, в ее сознании всплыли, гудя как колокол, зловещие слова: Я отплачу.

Пикник

Пикник

1

1

Норман забрасывал на нее блесну. Он лежал без сна в своей комнате в отеле поперек узкой, как лезвие ножа, темной грани ночи, тянувшейся из вечера четверга в утро пятницы. Он выключил весь свет, кроме флюоресцентной решетки над раковиной в ванной. Ему нравилось, как она отбрасывает рассеянное мерцание в комнату. Он лежал почти в той же позе, как улеглась Рози в тот самый четверг перед тем как заснуть, только засунув под голову одну руку, а не обе. Другая рука была нужна ему, чтобы курить сигарету и подносить к губам стоявшую на полу бутылку виски «Гленливит».

«Где ты, Роза? — спросил он свою сбежавшую жену. — Где ты, и как ты набралась храбрости сбежать — такая маленькая испуганная мышка-норушка?»

Этот второй вопрос беспокоил его больше всего — как она посмела. Первый не имел особого значения, поскольку он знал, где она собирается быть в субботу. Льву не нужно утруждать себя заботой о том, где кормится зебра. Все, что он должен делать, — это ждать у водопоя, куда она придет пить. Все это хорошо, но… Как она вообще, прежде всего, посмела бросить его? Даже если ему не суждено жить долго после их встречи, он хотел это знать. Было ли это хладнокровно спланировано? Или вызвано случайным импульсом? Помог ли ей кто-нибудь (кроме, разумеется, покойного Питера Слоуика и шлюх с Дархэм-авеню)? Чем она занималась с тех пор, как ушла из Дома Шлюх? Работала официанткой? Вытряхивала мандавошек из простыней в какой-нибудь блошиной яме вроде этой? Вряд ли. Она была слишком ленива, чтобы взяться за работу прислуги, — достаточно знать, как она вела домашнее хозяйство, чтобы убедиться в этом, — а ничего другого она делать не умела. Если у тебя есть сиськи и маленькая штучка между ног, остается только один выбор. Она торчит сейчас на каком-нибудь углу и торгует ими. Ну конечно, а что же еще? Бог свидетель, она — вялая подстилка, трахать ее доставляло такое же удовольствие, как трахать свиной окорок, но за эту прелесть мужчины всегда готовы платить, даже если она не делает ничего, кроме как лежит и слегка стонет после того, как родео закончилось. Да, конечно, скорее всего она где-то торгует этим залежалым товаром.