Это звучало так правдоподобно, так верно. Он поднял глаза, быть может, чтобы проверить, так ли уж похожа луна в небе на череп, а вместо этого увидел Розу. Она стояла там, где тропинка входила в рощу мертвых деревьев, возле статуи какого-то мальчишки с задранными вверх руками и торчащим вперед концом.
— Нет, ты так просто не уйдешь, — выдохнул он. — Я не…
Тут каменный парнишка шевельнулся. Его руки опустились и обхватили правое запястье Рози. Она закричала и стала вырываться из его хватки, но безрезультатно. Каменный мальчишка ухмылялся, а потом высунул свой язык и подразнил им Рози.
— Правильно, малый, — прошептал Норман. — Держи ее… придержи ее.
Он перепрыгнул на другой берег и побежал к своей непокорной жене, выставив вперед здоровенные ручищи.
5
5
— Хочешь со мной как собачки? — осведомился у нее каменный мальчик раздраженно-бесцветным тоном. Руки, сжимавшие ее запястье, давили все сильнее. Она оглянулась через плечо и увидела, как Норман прыгнул на берег. Он споткнулся на скользкой траве, но не упал. Впервые с тех пор как Рози поняла, что в полицейской машине был Норман, она ощутила подступающий приступ паники. Он схватит ее, и что тогда? Разорвет зубами на части, и она будет умирать, вопя и вдыхая запах «Пирата». Он…
— Хочешь как
— Нет! — закричала она. Ее ярость снова выплеснулась наружу и стала застилать сознание красной завесой. — Нет, не хочу, оставь меня в покое!
Она размахнулась свободной левой рукой, не думая о том, какая боль ожидает ее от удара кулаком в лицо мраморной статуи, и… не почувствовала вообще никакой боли. Это было все равно как врезать кулаком по чему-то мягкому и гнилому. На мгновение она уловила тень нового выражения лица у статуи — удивление вместо похоти, — а потом идиотски ухмыляющаяся морда каменного урода раскололась на сотни кусочков цвета сырого теста. Ее запястья освободились от тяжелой, одуряющей хватки его рук. Но теперь появился Норман — он был уже близко, с опущенной головой, тяжелым дыханием, вырывающимся из маски клубами пара, и простертыми к ней руками.
Рози резко повернулась, почувствовав, как один из его вытянутых пальцев скользнул по бретельке
Теперь начинался марафон.
6
6
Она бежала, как бегала девчонкой еще до того, как ее практичная, разумная мать взялась за тяжкую задачу втолковать Розе-Диане Мак-Клендон, что подобает настоящей леди, а что — нет (беготня, особенно в том возрасте, когда у тебя появились грудки, трясущиеся на бегу, определенно не подобала). Другими словами, она выкладывалась вся, опустив голову и энергично работая сжатыми в кулаки руками. Сначала она ощущала, что Норман висит у нее на пятках; чуть позже — что он начал отставать, поначалу всего на какие-то футы, а потом и на ярды. Даже когда он чуть-чуть отстал, она слышала его рыки и тяжелое дыхание, звучащие точь-в-точь как у Эриния в лабиринте. У нее было более легкое дыхание и коса на спине от стремительного бега летала вверх и вниз и из стороны в сторону. Больше всего она испытывала сейчас бешеное возбуждение. Кровь подступала к ее голове, пока она не почувствовала, что голова вот-вот разорвется. Один-единственный раз она взглянула в небо и увидела, что луна несется вместе с ней, мчится среди звезд за ветвями мертвых деревьев, похожих на руки великанов, которых похоронили заживо и они умерли, пытаясь выбраться наружу. А когда Норман рявкнул, чтобы она остановилась и перестала быть такой стервой, она расхохоталась. «Ему кажется, я лишь притворяюсь, что меня трудно догнать», — подумала она.