— Я что-то не понимаю… — пробормотал Тед.

— Похоже, эта новая чертовщина не втягивает ничего в себя! — озадаченно произнёс Ник.

— Отлично! Может, это к лучшему? — выпалил Хокинс.

— Не думаю… — ответил упавшим голосом Стоун. — Смотри!

В ближайшем к ним и ещё не попавшем на «ту сторону» автомобиле виднелся силуэт мужчины, очевидно, тоже потерявшего сознание. Впрочем, полоса уже проходила под передними колёсами. С вводящей в заблуждение плавностью она довольно быстро подобралась к кабине, и салон осветился синим светом, который источал… водитель.

Не произнося ни звука, полицейские смотрели, как человек был полностью поглощён сиянием, после чего оно начало постепенно затухать. Не прошло и полуминуты, как салон снова погрузился во тьму.

Водитель исчез.

— Скажи мне, что ты этого не видел, — с трудом разлепил губы Тед. — Лучше сойти с ума, чем поверить, что это происходит на самом деле.

— Боюсь, что видел.

— Чёрт побери! Теперь понятно, что стало с Дагом, Ральфом и всеми этими людьми.

— И станет с нами, если мы не уедем отсюда сейчас же! — выдохнул Стоун, глядя, как полоса неумолимо приближается к «Краун Виктории».

Включив заднюю передачу, он лихо развернул машину и погнал её в город.

* * *

Чёрный «Вольво» аккуратно катил по пригороду. На часах горело 4:40 p.m.

Во тьме то и дело мелькали огни «скорой помощи» и прочих специальных автомобилей. Кое-где в домах бушевало пламя; практически повсеместно отсутствовали стёкла в окнах. Город выглядел так, будто подвергся бомбардировке.

И везде были люди: одни наскоро паковали вещи в автомобили; другие пытались спасти хоть что-то из своего имущества, поглощаемого огнём; третьи просто стояли, бессмысленно глядя на окружающий их мир — все они были здесь, на улице, и у всех на лицах ясно читалось лишь одно — страх. Страх перед неизвестностью, перед тем, что невозможно понять и во что невозможно поверить, но что, тем не менее, случилось.

Смотря на пожарных, врачей, полицейских, делающих всё возможное, но в то же время прекрасно понимающих, что их сил недостаточно, Тейлор подумал, насколько хрупко то, что творит человек, равно как и он сам. Об этом можно сколько угодно слышать, но это надо прочувствовать, чтобы понять. Никогда прежде у него не было такого ощущения, даже одиннадцатого сентября 2001 года, когда он, сидя у себя дома, смотрел репортаж о катастрофе в Нью-Йорке, прекрасно зная, ГДЕ находятся его родители.

— Джек, как же Линда? — спросила Кейт, до этого молча смотревшая в окно.

— А что?

— Думаешь, с ней всё в порядке?