Алхимик совершил рисковый поворот на одной ноге — и схватил люльку за край, — но тут-то удача и отвернулась от него. Целый пласт черепичных прямоугольников — этакий ползучий квадрат — оторвался от крепежа, как айсберг — от ледяного поля. Превратился в скейтборд под ногой сеньора Арналдо. Вот только тот не был тинэйджером, обожавшим экстрим. Он бы мог ещё остановить скольжение, если бы бросил ружьё и попытался перехватить люльку обеими руками. Но алхимик не оставил драгоценную добычу. Черепичный плот протащил его до края крыши, натолкнулся на уцелевший, не до конца раскисший участок покрытия, резко остановился и сбросил с себя алхимика на этом самом краю. Арналдо завис на водосточном желобе буквально на мгновение. Он по-прежнему использовал, чтобы спастись, только одну руку; другая сжимала ружьё. Но теперь бы и обеих рук — не хватило. Желоб оборвался, вместе с телом алхимика, — слетел под ноги поджигателям.

- Разбился! — завопил латинист. Тут же вновь зашёлся кашлем, схватился за горло, как за открытую рану.

- Чёрт! Чёрт! — Повторял Третьяков, как заведённый.

Упав, сеньор Арналдо полностью потерялся, скрылся из вида. «Ариец» начал выполнять не самый простой манёвр, чтобы зависнуть перед фасадом особняка. Но по его завершению, возвращалась опасность быть атакованными поджигателями.

Вертолёт выписывал в воздухе невероятные кренделя. Третьяков выжимал из машины все соки.

Павел мрачно ждал, когда всё вокруг — весь этот пламеневший сад, весь зачумлённый особняк, весь осенний день — обрушится в преисподнюю. Он не сомневался: так и случится. Это его проклятие. Он — накликал, проклял. Он потерял жену и теперь своей болью убивает весь мир.

В реальность происходившего — не верилось.

Как Людвиг и Третьяков могли позволить алхимику рискнуть собой, совершить, по сути, самоубийство. Как такое вообще может быть правдой?

- Жив! Он жив! — это выкрикнул латинист.

Жуткая — не то история, не то галлюцинация, — продолжалась. Но теперь события развивались стремительно.

Поджигатели, от неожиданности, сперва расступились перед упавшей к ним прямо в руки жертвой. На краткое время они как будто сбросили личины: превратились в обычных изумлённых обывателей. Наверное, их замешательство объяснялось ещё и тем, что они не знали, чего ожидать от несчастного тела сеньора Арналдо. Хотя бы — ожидать жизни, чумы, или ничего — если тело, изломанное, — умерло.

Но алхимик недолго пролежал без движения. Когда Третьяков выбрал новую точку для наблюдения, развернув «вертушку», Арналдо уже поднимался. И эта нелепая фигурка магнитила, тянула к себе убийц.