Голос Мэллона произнес: «Насилие вплетено в ткань нашего времени…»

— Да вы все время это повторяете, но что хорошего в этом? — спросил Ботик, подходя ближе к месту, откуда, казалось, шел голос.

Высокие горчичного цвета травы поредели, сотворив поляну посреди поляны. Из этой дыры лился голос Спенсера Мэллона: «…Этот безрассудный молодой идиот… мудрости, капелька дала о себе знать».

Ботик склонился над круглой проплешиной в траве. В семи-восьми дюймах от пушистых колосков торчал неправильной формы пенек с зазубренным краем в том месте, где надломился ствол дерева. Голос Спенсера Мэллона, доносившийся из маленького аппарата на пеньке, вещал: «Оно двигается не вперед-назад, а растекается во все стороны».

Ботик протянул руку и взял магнитофон. Изготовленная в Германии техника работала безупречно. Задолго до того как выработает свой ресурс, аппарат будет считаться устаревшей игрушкой, которой никто не сможет воспользоваться с целью транспортировки звуков во времени.

— Выбрось ты этот жуткий платок, а? — попросил Мэллон.

— Уже, — ответил Ботик.

Он осмотрел почву вокруг пня и футах в четырех заметил торчавший из травы крупный камень: на острых гранях поблескивали крапинки слюды. Ботик сделал шаг и поднял черный магнитофон над землей.

За секунду до того как он размозжил германский аппарат о камень и навсегда уничтожил его бесполезное совершенство, он услышал голос Мэллона: «Последний шанс, остолоп».

* * *

Еще один пробел — провал в абсолютную темноту.

* * *

На этот раз он вынырнул из тьмы в полном смятении, одурманенный и сбитый с толку, будто им только что выстрелили из винтовки и он летел, как пуля, на огромное расстояние с невероятной скоростью. Все тело ныло, особенно ноги и грудь. Вялые руки казались макаронинами, голова гудела. До него постепенно начало доходить, что он с помощью проволочной вешалки тащит треугольник полированного дерева с длиной основания футов в пять по пыльному бетонному полу, недавно покрашенному в темно-темно-синий цвет. Крючок вешалки зацеплен за отверстие в этой треугольной штуковине, а его пальцы — за угол вешалки. Ничего не понимающий и измотанный Ботик остановился и попытался выяснить, где находится.

Итак, он стоял на темно-синем полу. Там, где синий цвет заканчивался, пол был выкрашен светло-коричневым и тянулся, наверное, десять футов, после чего цвет менялся на сочно-зеленый. Из трех участков синий был самым большим, светло-коричневый — самым маленьким. Ботик ничего не понимал. Он уверенно помнил, что был на острове и Спенсер Мэллон отправил его обратно в… просторный подвал? На заброшенную фабрику?