Насчитали двенадцать трупов и решили, что это все, но один из оставшихся в живых что-то бессвязно мычал и тыкал пальцем куда-то в лес. Руки его были в порезах, рот кровоточил, и, несмотря на юный возраст, он выглядел глубоким стариком.

«Там, оно… там… Болото, там… Боги… Вечность», — пуская кровавые пузыри, выдавливал он из себя, корчась и извиваясь на земле.

Оставшихся в живых (среди них была одна девушка) срочно госпитализировали, а Алферов со своей группой принялись прочесывать лес. Майора бесило, что фактически действиями руководили краснодарские фээсбэшники, но от этого никуда не деться — из управления поступила директива подчиняться непосредственно им, а субординацию Алферов всегда чтил.

Через некоторое время они наткнулись на трупы. Четверо юношей и две девушки. Все молодые. Студенты.

Они висели вниз головой на мертвых деревьях, словно связки сушеной рыбы. Тела их были странно легкими, будто пробитые камеры, кожа напоминала растрескавшийся пергамент. Невзирая на то, что их шеи были разрезаны от уха до уха, крови под ними не было. Словно…

Словно гигантский паук высосал из этих людей всю кровь вместе с их молодостью и жизнью, а тела развесил на деревьях, как елочные украшения, оставив впрок… Когда он снова проголодается, у него будут запасы. Когда еще придется так сытно пообедать?

А дальше было болото. Зыбкое и вязкое, как густой сироп, только запах у этой трясины был совсем не такой, как у сиропа.

Все материалы дела ФСБ тут же забрала себе. В тот же день вечером, в управлении, Зеленский и молодые сотрудники, побывавшие в Красной Щели, напились вдрызг.

Старожил (то ли Силантий, то ли Климентий), живший там, был отправлен в Краснодар на допросы. После этого упрямец вернулся жить в это проклятое место со своей женой.

Чуть позже Алферову стало известно о судьбе оставшихся в живых археологов. Девушка выбросилась из окна, трое молодых людей по сей день находятся в психиатрической больнице под усиленным наблюдением и, судя по всему, останутся там до конца своих дней.

Через четыре дня один из сержантов, находившийся в группе Алферова, застрелился. Спустя неделю еще один зарубил топором молодую жену и пятимесячного ребенка, после чего повесился в ванной. Когда его нашли, на его лице сияла счастливая улыбка.

«Чертова Красная Щель! — Алферов уперся жесткими кулаками в отполированный стол. — Взорвать ее к гребаной матери! Неужели снова?!»

Потом из Краснодара прилетал полковник УФСБ Зимин. Что произошло тогда на самом деле, очевидно, так никто и не узнает, Алферов нисколько в этом не сомневался, а материалы дела о событиях в Красной Щели под грифом «секретно» будут еще долго пылиться в архивах. Тем не менее Зимин оставил свои контактные телефоны.