— Передай мне, пожалуйста, масло, — поправляет ее мама и передает Лотте масленку.

— Что происходит? — спрашивает Ида. — Почему вы меня игнорируете?

Никто не отвечает. Лотта намазывает толстый слой масла на хлебец, потом пальцем снимает с ножа остатки масла и отправляет их в рот.

— Лотта, что за свинство, — возмущается Ида.

— Не надо так делать, — спокойно говорит мама, отбирая у Лотты нож.

Папа хрустит хлебцем. Никто не говорит ни слова. Только Расмус давится смехом.

— Тебе очень весело? — спрашивает Ида.

Расмус опускает голову и тыкает пальцем в хлебные крошки на столе.

— Вчера в офисе «Позитивного Энгельсфорса» я встретила Эрика, — говорит мама папе. — Он очень ждет сегодняшнего школьного праздника. Говорит, там наградят лучшего молодого члена «ПЭ». По-моему, надеется, что выберут его. Но вслух он этого, конечно, не говорит.

Папа и мама заговорщицки улыбаются друг другу.

— Может, кто-нибудь скажет, в чем я провинилась? — спрашивает Ида. Она не хочет потерять еще и родителей. Без них она останется совсем одна.

Все молчат. Лотта вздыхает, продолжая жевать с полуоткрытым ртом.

— Вы явно считаете меня в чем-то виноватой! — говорит Ида, но голос срывается, и ей приходится несколько раз проглотить слюну, потом она может продолжать: — Было бы неплохо, если бы и я знала, в чем дело.

— Ты все прекрасно знаешь.

Мама не смотрит на Иду.

— Нет, — отвечает Ида, стараясь говорить спокойно. — Не знаю.

— Нам сказали, что ты начала общаться с криминальными элементами. Ты отказываешься говорить со мной и с папой. Затем ты почти на все выходные исчезаешь, причем берешь без разрешения машину. Приходишь домой ночью. То есть относишься к нам наплевательски. Мы решили тоже игнорировать тебя.

Иде кажется, что в нее воткнули нож и теперь проворачивают его, кромсая сердце на части.

— И что мне теперь делать? — спрашивает она, не в силах удержать слезы, которые льются из глаз и падают ей на колени. — Просить прощения? Пожалуйста. Я прошу у вас прощения. Извините. Я была не я.

— Мы это заметили, — сказал папа.