«А дальше и того хуже: ранняя беременность «по залёту», аборт, потеря репродуктивных способностей, стресс, депрессия, какой-нибудь притон, наркотики, передозировка, смерть. Даже если обойдётся без наркоты — снова смерть! Нервный срыв на фоне домогательств отца, всё та же депрессия, суицид. Замкнутый круг какой-то получается».

В тот же день Вячеслав Сергеевич подал протест на решение районного судьи, который счёл все факты, приведённые обвинением, клеветой и необоснованными домыслами, не имеющими ничего общего с реальными событиями, имевшими место в тот злополучный вечер. Девочка настолько подавлена — ввиду смерти матери, — что, оказывается, воспользоваться представившимся случаем мог всякий — даже кто-нибудь из одноклассников или друзей, — но уж никак не её родной и любящий папочка, который на всё готов пойти ради блага единственной дочурки. И вот как раз этого ВСЯКОГО и следует ловить любыми доступными способами, чтобы передать в руки правосудия. А то, видите ли, в нашей стране вечно привыкли искать крайних, тем более, задумали повесить вину на ни в чём не повинного гражданина, который исправно платит налоги и в одиночку воспитывают дочь-подростка! Совесть нужно иметь, господа, а не подозрительную натуру! Постыдились бы.

Вячеслав Сергеевич понимал, что его отчаянная попытка пойти против системы — яйца выведенного не стоит. Потому что и он сам является частью этой системы. А значит и погибнет вместе с ней… вместе с девочкой, вместе с этикой, вместе со светом. Однако в душе он по-прежнему верил, что пока дело находится «в разработке» — так как по-прежнему ищут ВСЯКОГО причастного, — ничего страшного не произойдёт. Этот гад не посмеет приспустить штаны! О том, что будет дальше, когда дело подошьют в архив, за неимением улик и подозреваемого, он уже думал не раз…

Вячеслав Сергеевич мельком глянул на висевшие у выхода часы и на секунду замешкался.

— Как всё прошло? — послышалось откуда-то со стороны, отчего учитель невольно вздрогнул. — Никто на сей раз не подрался, не учудил чего?

— Нет, дядя Ваня, — облегчённо улыбнулся Вячеслав Сергеевич. — Самых буйных мы заранее отсеяли.

— Оно и правильно, — вздохнул школьный сторож дядя Ваня из-за своей обшарпанной парты, задвинутой в угол стены. — Футбол нынче посмотришь — так там тоже особо с хулиганьём не цацкаются. Не хочешь мячик гонять по добру — и дуй отсюдова! Карточка-то красная — она у судьи одна конечно, а вот терпение — не безграничное. Тока вынимай и в нос тыкай всяким оболтусам!

Вячеслав Сергеевич подошёл к ворчливому старику.