– Не ваше дело, старина. – Пфафф взял руку графини и наклонился, чтобы ее поцеловать. Чань мог бы ударить ногой по голове Пфаффа как по мячу, но вместо этого решил осмотреться. Заросший парк, кирпичные столбы ворот, тень от украшенной резьбой колонны…

Пфафф выпрямился и поднял руку графини для еще одного поцелуя, потом повернулся на каблуках, при этом полы его оранжевого пальто описали полукруг. Чань наклонился и поднял камень с дорожки.

– Что вы делаете? – спросила графиня. – Мы должны…

Когда Пфафф отошел шагов на двадцать, Чань бросил ему точно между лопатками камень размером с голубиное яйцо. Пфафф закричал, согнулся, потом повернулся кругом, размахивая бритвой, выхваченной из пальто, лицо его покраснело.

– Будь ты проклят, Чань! Чтоб ты попал в ад!

Кардинал снял с головы воображаемую шляпу и помахал ею с притворным уважением. Джек задыхался от ярости и сделал шаг к Чаню.

Чань вздохнул и выпрямился. Он надеялся, что его догадка была верной и сигнал увидели.

– Я бы вас спросила, всегда ли вы себя ведете как ребенок, – сказала графиня, – если бы и так уже не знала ответ. Ребенок и забияка.

– Я не думаю, что это вам судить.

– Как раз напротив. Я в этой области эксперт. – Графиня широко улыбнулась. – Вот почему я нахожу вас таким забавным. Вы напоминаете танцующего ручного медведя.

– Даже когда вашему человеку достается?

– Шшш! Мистер Пфафф сам себе хозяин, по крайней мере этого бы он хотел, хотя его возможности ограниченны. Джек похож на только что оперившегося птенца, выглядывающего из гнезда.

– Он целует вам руку.

– Руку легко помыть. – Чань неодобрительно нахмурился, и графиня снова рассмеялась. – О, я забылась – не каждый день я гуляю с монсеньором Добродетель, рядом с которым я просто вавилонская блудница. Дорогой кардинал, а вы хотите поцеловать мою руку вместо него?

Он взял даму за руку. Она напряженно наблюдала, чуть приоткрыв рот, поощряя его к действию, хотя он не знал, чего она от него ждала – насилия или страсти, да и различала ли их эта женщина?

– Такой стыд… – прошептала она.

Они стояли среди бела дня на краю площади, но он не мог сделать и шага, как будто они были в самой гуще танцующих пар посреди бального зала. Чань спросил сдавленным голосом:

– С каких это пор вас заботит стыд?

Она сказала тихо:

– Потом… после того как вы убьете Вандаариффа… после спасения мисс Темпл… мы должны еще раз попытаться прикончить друг друга. Такое напрасное расточительство… два создания, настолько подходящие друг другу…