Она умолкла и развернулась к Тео:

– Ты нашел! Это записи Виктора Гюго о том, что случилось с ним здесь, на острове.

– В голове не укладывается…

Первый раз со времени приезда на Джерси она увидела на его лице выражение полного счастья.

– Нашел. Чувствуешь, как пахнет?

Он наклонился и принюхался.

– Чем это?

– Плесень, кожа, старая бумага – у нее особый запах, травянистый, чуть ванильный, с кисловатыми нотками.

Но было что-то еще. Густой пряный запах роз, иланг-иланга и дубового мха. Прекрасные французские духи: страницы впитали их много лет назад и сохранили до сих пор. Аромат детства. В ее доме не использовали продукцию массового производства, там всегда ценили штучный товар. Жас снова вдохнула. В этих духах был только один обертон, различить который она не смогла, – обертон, схожий с загадочным ингредиентом одеколона Эша Гаспара. Хотя нет, не схожий – тот самый. Таинственный «амброид», который она обнаружила в мастерской Фантин.

Еще один ее рецепт? Янтарная нотка – особая подпись? Так же, как ваниль – подпись Жана Герлена, а запах туберозы – ее дедушки?

Тео пытался разобрать запись.

– Надо было учить французский. Придется читать тебе, Жас. Не возражаешь?

– Возражаю? Да это честь – читать записи самого Гюго!

Она начала переводить следующую строку и вдруг поняла, что где-то хлещет вода.

– Тео, ты слышишь?

– Воду?

– Да. По-моему, сейчас громче, чем даже минуту назад.

– Точно.

Тео огляделся.