Во всяком случае других вариантов у меня сейчас просто не было. Лишь только то, что мне уже говорили — когда это начнется, нужно выстоять, не сломавшись, до конца. И за сим — все.
Но смогу ли я пройти через испытания, и остаться живым?
Что имел в виду Фетисов, когда мне говорил об этом? Может быть, он просто несколько в завуалированной форме просил меня принести себя в жертву какому-то очень важному делу?
Да, в принципе я знал, что случиться, если я не выдержу, но, с другой стороны — мне-то от этого какой прок будет, если меня не станет?
* * *
Сам процесс размышления меня отвлекает от напряженного ожидания разворачивающихся страшных для меня событий, так что на какие-то минуты мне становится немного легче.
И тут, будто поняв это, некий невидимый мне режиссер поворачивает на пульте еще один рычаг — и действие продолжается, заставляя меня вжиматься в стену своего дачного домика и даже достать пистолет…
* * *
Полупрозрачный, медленно поднимаясь из под земли, одетый в белые одежды, как у средневековых монахов, с капюшоном, закрывающим лицо, блистательный и стерильно-сияющий передо мной появился Семъяза.
Не знаю и как, откуда, но у меня в голове возникло именно это странное и труднопроизносимое имя…
Семъяза был ангел, только непонятно почему, как я это ощутил, не принадлежавший ни небу, ни служивший сатане. Он был как бы сам по себе, отчего, и я это тоже ощущал, впал в великие печали.
— Сколько веревочке не виться, а висящий на краю пропасти рано или поздно упадет — вдруг заговорил Семъяза, подняв ко мне свое лицо, и в его глазах я увидел ледяной ад — твоя хитрость и суетность мало помогли тебе, лишь на немного отсрочив день расплаты!
Сильный, и очень холодный ледяной ветер вдарил по мне, заставив согнуться пополам и прикрыть лицо руками, выставленными вперед. Завыла вьюга, и вокруг меня, в сильном вихре закружились острые льдинки, каждая из которых была как острое лезвие, и тогда, когда эти льдинки касались меня, они раздирали одежду и оставляли глубокие кровоточащие порезы на теле, которые, впрочем, быстро замерзали на холоде.
— Мне разрешили снять с тебя твою защиту, которую ты униженно выпросил у сатаны — продолжал греметь громом голоса Семъяза —