Снедаемый нетерпением скорее приступить к задуманному, я, едва перешагнув порог своего дома, вызвал своего слугу, надежного молодого человека веселого нрава и неустрашимого духа и к тому же совершенно далекого от всяких суеверий.

— Ф. — обратился я к нему, — помнишь, как мы были разочарованы, когда не повстречались с привидениями в том старинном замке, где, как нам обещали, жил обезглавленный призрак? Так вот, мне стало известно, что в Лондоне есть дом, где, как можно надеяться, водятся духи. Я намерен провести там нынешнюю ночь. Из того, что мне рассказывали, следует, что там определенно что-либо произойдет, явив себя то ли слуху, то ли зрению, — возможно, это будет нечто ужасное. Как тебе кажется, если ты отправишься со мной, могу ли я положиться на твое присутствие духа, что бы там ни разыгралось?

— Доверьтесь мне, сэр, прошу вас, — ответствовал мне Ф., радостно осклабившись.

— Отлично, в таком случае вот тебе ключи от дома, а вот адрес. Отправляйся туда тотчас же, выбери для меня любую спальню, какая приглянется. А так как в доме несколько недель никто не жил, разведи огонь в камине, да поярче, и основательно проветри постель; да, позаботься и о том, чтоб был запас свечей и дров. И прихвати с собой мой револьвер и кинжал — вот все, что касается моего оружия, но ты и сам вооружись как должно. И если мы вдвоем, не одолеем добрый десяток привидений, какие же мы англичане после этого?

До конца дня я был занят делами столь безотлагательного свойства, что не имел времени задуматься о ночном испытании, которому замыслил подвергнуть свою честь. Обедал я поздним вечером и в одиночестве, читая за едой, по своему обыкновению. Для чтения я избрал один из эссеев Маколея и решил взять его с собой. В стиле его столько здоровья, в сюжетах — деятельной жизни, что он послужит мне противоядием против капризов суеверного воображения.

Итак, в половине десятого я сунул книгу в карман и неспешным шагом направился к дому с привидениями. Со мной была моя любимая собака — замечательно умный, бесстрашный, нервно-чуткий бультерьер, из тех, что любят рыскать по всем таинственным углам и проходам в поисках крыс, собака, лучше которой не сыскать, если охотишься на привидений.

Стояло лето, но ночь была прохладна, небо затянуло тучами; луна, правда, болезненная, бледная, светила в небесах, которые после полуночи, если не помешают облака, должны были проясниться.

Я подошел к дому, постучал, и мой слуга, на лице которого играла бодрая улыбка, отворил мне дверь.

— Все отлично, сэр, тут очень удобно.