Отсрочить бы хоть на немного гибель мира. Пускай его несовершенство проявляется всегда, везде и во всём, еще более усугубляя и без того траурную картину человеческого бытия: жалко людей! Жаль… Ах, если бы мы трудились не только ради корыстного удовлетворения собственных амбиций; если бы мы презирали личное благоустройство… Или, хотя бы, не ставили его превыше всего.

Как много этих «если бы». Но Земля пуста, несмотря на обилие городов, и пуст человек…

И только в этих местах, чутко улавливая отдаленные звуки угасших цивилизаций, погибших звезд и похожих миров, начинаешь пламенно верить в то, что жизнь суща не только на земле! И разумен не только человек! И далеко не каждый человек – венец творения, вершина эволюции.

О, Создатель, ведал ли ты, что творил?

Я шел уверенно, точно зная, что нужен, и не просто кому-то отдельно, но – всем. Я шел к подвигу во имя человечества. И об этом думалось не пафосно, а так, будто речь шла об очередных строчках…

Такая мысль захватила меня и уже не отпускала. И всё двигалось как будто гладко.

Но вот вокруг меня стали рождаться и слышаться посторонние звуки: трава под ногами не шелестела, а шипела, старые ветки не скрипели, а порыкивали. И за болотным туманом поднимали безобразные головы жуткие очертания. Ожидалось нашествие зверей… В душе медленно, но цепко селилась леденящая тревога.

_________________________

– Скажи, когда и в какое время ты свою конкретную семью променял на абстрактное человечество? – тихо сказал Некто, выходя из тени огромного кедра. Контурами видение напоминало жену (теперь уже бывшую). Но было с размытыми линиями. Они – то достаточно четко проявлялись, то вновь уходили, оставляя только огромную кляксу. Но голос был не чужим, голос был ее.

Она криво, как-то нехорошо улыбалась, наступая на меня.

Я сразу понял, что означает сие.

– Когда Слово, именно Слово, которым всегда гордился, говоря, что владеешь им, ты стал подменять делом? – продолжила она. – Нехорошим делом, добавлю к этому. Ну, писал ты свои стишата, крапал свои прозы, да и ладно, никому это не мешало, хотя, впрочем, и лучше жизнь ни у кого не делала. Но ты поверил в то, что писал. А поверив, стал упорно стремиться к тому, во что поверил. Ты несколько раз обдурил себя, заодно поставив и нас в безвыходное положение! Проиграл ты жизнь свою… Дом свой ты тоже проиграл. Вот скажи, когда свой, пусть и недостроенный дом, ты заменил на чужие, неприятно пахнущие квартиры? Вспомни, сколько мы с тобой мечтали об этом доме, как планировали комнаты: здесь будут дети, там будут внуки… А теперь? Что ты молчишь? И рухнет твой дом, и на его месте будет зиять глубокая яма?