Вольф Гонтрам оттолкнул адвоката и поспешно вышел на балкон. Маленький Манассе бросился за ним. Уцепился за руку, но тот опять его оттолкнул.

«Не ходи, Вельфхен, — закричал адвокат, — не ходи». Он чуть не плакал: хриплый голос прерывался от волнения.

Но Альрауне громко смеялась. «Прощай же, свирепый монах», — сказала она, захлопнула дверь перед самым его носом, всунула ключ и дважды повернула в замке.

Маленький адвокат посмотрел сквозь замерзшее стекло, начал трясти дверь, яростно затопал ногами. Потом понемногу успокоился. Вышел из-за портьеры и вернулся в залу.

— Таков фатум! — сказал он, крепко стиснул зубы, вернулся к столу тайного советника и тяжело опустился на стул.

— Что с вами, господин Манассе? — спросила Фрида Гонтрам. — У вас такой вид, будто все корабли у вас потонули.

— Нет, ничего, — ответил он, — ничего. Но ваш брат — идиот. Да не пейте же один, коллега. Дайте мне тоже чего-нибудь.

Советник юстиции налил ему полный бокал. Фрида Гонтрам ответила уверенным тоном:

— Да, я с вами вполне согласна. Он — идиот!

* * *

Альрауне тен-Бринкен и Вольф Гонтрам вышли на балкон, весь занесенный снегом, и подошли к балюстраде. Полнолуние заливало широкую улицу, бросало сладостный свет на причудливые формы университета и на старый дворец архиепископа, играло на льду реки, бросало фантастические тени на мост.

Вольф Гонтрам вдыхал ледяной воздух. «Как хорошо», — прошептал он и показал рукою на белую улицу, объятую мертвой тишиной. Но Альрауне посмотрела на него, его плечи, сиявшие в лунном свете, на большие глаза, горевшие, как два черных опала. «Ты красив, — сказала она, — красивее лунной ночи».

Руки его оторвались от каменной балюстрады и обняли ее. «Альрауне, — сказал он, — Альрауне…» — Мгновение она не мешала ему. Потом вырвалась и слегка ударила по руке.

«Нет, — засмеялась она, — нет, ты Розалинда, а я — кавалер: и я за тобой буду ухаживать».

Она оглянулась по сторонам, схватила стул, притащила и шляпой стряхнула с него снег. «Вот, садись сюда, прекрасная дама, — как жаль, что ты немного высок для меня».

Она грациозно поклонилась и опустилась на одно колено.

«Розалинда, — прошептала она, — Розалинда, позволено ли рыцарю похитить у вас поцелуй…»

«Альрауне…» — начал он. Но она вскочила и закрыла ему рот рукой. «Ты должен говорить мне: мой рыцарь, — вскричала она. — Ну, так могу я похитить у тебя поцелуй, Розалинда?»