Фрида Гонтрам перебила.

— Ты пишешь ей? — воскликнула она резко.

Графиня Ольга пробормотала:

— Я, я — правда, ей писала по поводу смерти отца — и-и…

— Ты лжешь! — вскричала Фрида.

Графиня вскочила:

— А ты? Разве ты ей не писала? Я знала, что ты ей пишешь чуть ли не через день, — поэтому ты так долго и оставалась по утрам в своей комнате.

«Ты шпионила за мной через прислугу», — крикнула Фрида Гонтрам. Взгляды подруг скрестились: в них засверкала страшная ненависть. Они понимали друг друга: графиня чувствовала, что в первый раз в жизни не сделает того, чего потребует от нее подруга, а Фрида Гонтрам поняла, что встретит впервые сопротивление своей властной воле. Но их связывало столько лет дружбы, столько общих воспоминаний! Все не могло рухнуть в один миг.

Франк Браун понял это.

— Я вам мешаю, — сказал он. — Впрочем, Альрауне сама сейчас появится, она одевается. — Поклонился и вышел в сад: — Мы еще увидимся, надеюсь?

Подруги замолчали. Ольга сидела в большом садовом кресле. Фрида Гонтрам крупными шагами ходила взад и вперед.

Потом остановилась и подошла к подруге.

— Послушай, Ольга, — тихо сказала она. — Я тебе всегда помогала — и в серьезных делах, и пустяках. Во всех твоих приключениях и интригах. Правда?

Графиня кивнула:

— Да, правда. Но и я всегда платила тебе тем же, — разве я тебе не помогала?

— Насколько могла, — заметила Фрида Гонтрам. — Я этого не отрицаю. Мы, значит, останемся друзьями?

— Конечно, — воскликнула графиня Ольга. — Только, только я ведь немногого требую.

— Чего же ты требуешь? — спросила Фрида Гонтрам.

Она ответила:

— Не мешай мне!