— Проходите, — как-то отрешенно согласилась Маргарита.

Корби оглянулся и увидел, что за ним и его бандой следуют все: Комар, Аня с Алесей, Алекс, а в конце процессии отец Андрея. Охранник стоял между щитов с афишами и наблюдал, как они уходят.

Когда они проходили через автостоянку, Корби сбивчивым шепотом пересказал друзьям свое последнее видение. Ника его слова заставили побледнеть. Ара оставался более спокойным. Корби подумал, что он просто не способен поверить в услышанное.

Вестибюль дома был роскошным: равнодушный консьерж, мрамор, лестница с параллельными маршами, сверкающие хромом двери лифтов. Мать Андрея по лестнице поднялась на второй этаж. Дверь ее квартиры была не закрыта. Женщина просто толкнула ее и прошла внутрь. Корби первым решился последовать за ней. Не сговариваясь, друзья остановились в прихожей и сняли обувь.

Это была квартира американского типа: широкая прихожая с огромным гардеробом, спрятанным за раздвижными панелями, плавно переходила в огромную гостиную. Часть просторной комнаты занимала кухня, отделенная от остального помещения высокой стойкой. Белые стены. Половина мебели из стекла и нержавеющей стали. Синие диваны напротив домашнего кинотеатра. Ни пылинки. Нет грязной посуды, разбросанных вещей, книг, газет, тапочек. Пульт от телевизора лежит ровно в центре журнального столика. У Корби сложилось впечатление, что в этой квартире не живут.

Маргарита опустилась в одно из кресел рядом с диваном, скрестила руки на груди и замерла. Ее спокойствие выглядело еще менее приятно, чем истерика. Изможденная женщина посреди стерильной чистоты своего безжизненного дома, она казалась фигурой из бледного воска, выставленной в музее абстрактного искусства.

Подростки остановились на черно-белом шахматном ковре в центре комнаты. Все молчали. Даже Алеся, которая до этого легко и много говорила, теперь безмолвно и серьезно рассматривала незнакомую обстановку. Отец Андрея зашел в квартиру последним, но первым нарушил тишину.

— Не похоже на наш прежний дом, — обронил он.

— Я вчера убиралась. Везде, кроме его комнаты, — ответила Маргарита.

Корби представил, как она мыла все эти стеклянные поверхности, чистила ковры и выкидывала разные маленькие необходимые вещи. «Родители Андрея безумны, — подумал он, — не чуть-чуть, как мы с Ником, а совершенно, абсолютно безумны. Безумны навсегда».

— А где комната братика? — спросила Алеся.

— Та дверь, — чуть приподняв руку от подлокотника кресла, показала мать Андрея.

— Пойдем? — спросила Алеся.

Никто не двигался с места. Все смотрели на Корби. Ему стало страшно. «Сейчас мои ноги подкосятся, — подумал он, — и я упаду. Пожалуйста. Пусть так и будет. Пусть я никогда не открою эту дверь. Андрей, зачем ты все это сделал со мной и с нами со всеми? И как ты это сделал?»