— Вы говорите, с ним мой сын? — спросил Токомин. — Живой?

— Он вытащил его, — подтвердил Ник. — Я клянусь.

— Сколько именно ему нужно? — уточнил отец Андрея.

— Сколько вы можете дать сразу? — поинтересовался Ара.

— Банки закрыты, — сказал бизнесмен. — Только полмиллиона рублей.

— Пол-лимона, — обещал Корби.

— Пол-лимона, — повторил Комар. — Либо ты подзаработаешь, либо я съем гитарную струну.

— Это аванс, — сказал Корби. — Днем будет больше.

— Это аванс, — автоматически повторил Комар, — днем будет больше.

Главный что-то ответил.

— Пять гитарных струн, — сказал Комар, — металлических. Нет, не поперхнусь. Ладно, заметано.

Он опустил телефон.

— Ну вот, Корби, — сообщил он. — Если ты соврал, я покойник.

«А как ты повезешь Андрея? — спросил Ник у Корби в голове. — Вы не сможете сесть в обычную машину». «Озаботь этим его отца», — посоветовал Корби.

Он посмотрел на Андрея. Казалось, тот уснул вечным сном. Его грудь почти не поднималась от дыхания, но Корби видел, как крепко он держит чудовище.

Он почувствовал, что все закрутилось вокруг них. Машина Токомина остановилась у дома, где находится флэт «Зеленых Созданий». Где-то далеко Шершавый проснулся в своей постели и покрыл матом Людку, забывшую положить его мобильник на тумбочку у кровати. В другом месте другой человек открыл сейф и начал пересчитывать деньги. В ангаре, где останавливаются фуры, толстый шофер по прозвищу Плюшка, закусив губу, сдавал на крышку деревянного ящика свой неудачный карточный расклад. Он еще не знал, что скоро срочная работа спасет его от полного банкротства. А в личном гараже Токомина завелся длинный лимузин с огромными мягкими сидениями, на которых при желании можно лежать. И одновременно из частной клиники выехала бригада платной скорой помощи. Они бы никуда не поехали, если бы знали, что кошмары этой ночи будут сниться им всю оставшуюся жизнь.

Здесь и сейчас, в клубе «Сакрифайс», Комар зажег свет на складе музыкальных инструментов и, чихая от пыли, начал рассматривать маркировку на ящиках с упакованными для перевозки ударными установками. Ему предстоял трудный выбор.

* * *

Корби смотрел, как Паша и Алекс осторожно изучают тело Андрея. Алеся продолжала поддерживать голову брата, Паша водил под его спиной руками, а Ангел, пока тело подростка было навесу, ощупывал его кости.

— Очень плохо, — наконец, сказал он. — На затылке точно черепно-мозговая. Сломаны ребра, раздроблены кости ноги. Я не знаю, что еще. Я все-таки не врач.