Но было слишком поздно.

Плот больше походил на спущенный надувной бассейн. Вода бурлила, и рыбы атаковали Чесбро со всех сторон. Хвосты били и челюсти работали, словно иглы швейных машин. Вода и водоросли стали красными и покрылись пеной. Чесбро сумел один раз встать, штук шесть рыб свисало у него с лица, одежда была почти полностью объедена. Прежде чем он снова упал, Джордж с безумным, истеричным хохотом, отзывающимся в голове, заметил, что стайка их свисает с его промежности, словно прилипалы на акуле, оскопляя его.

Ничего не оставалось, кроме как наблюдать.

Было во всем этом что-то душераздирающее, сводящее с ума. Они просто смотрели, как сотни тех светящихся зубастых рыб рвали и кусали Чесбро, превращая его в кровоточащий кусок мяса. Но нужно было отдать ему должное. Он был настолько полон жизни, что, несмотря на то, что его тело, как и плот, было изорвано в лохмотья, он не сдавался.

Поллард утратил свою ярость. Она сменилась каким-то пугающим, парализующим шоком, а его рот исказился от страха и отвращения.

— Га… га… гаххх, — продолжал бормотать он. — Столько крови… столько крови… откуда столько крови? Ты когда-нибудь видел столько… гребаной… крови?

Нет, Джордж в жизни не видел ничего подобного.

Лицо Чесбро вынырнуло из кровавой, кипящей воды. Оно было объедено до сухожилий и мышц, и те быстро исчезали. Он повернул голову в сторону яхты. То, что осталось от глаз, стекало по голому черепу розовой слизью. Из его рта вырвалось бурлящее облако крови, а потом… потом светящееся море жадных ртов захлестнуло его. Словно кусок мяса в аквариуме с пираньями, он превратился сперва в кровавый скелет, а потом и вовсе исчез.

Поллард посмотрел на Джорджа невидящими глазами. Затем отвернулся, снова посмотрел на красную, маслянистую пленку, где когда-то был Чесбро, и его вырвало прямо на рубашку.

О, Чесбро, Господи Иисусе, мне так жаль, что так получилось. Я не хотел бить тебя. О, боже… — причитал про себя Джордж.

Потом он почувствовал, что сползает по перилам на палубу, совершенно опустошенный. Тело онемело, окоченело от холода, и ему казалось, что он рассыпался бы, как ледяная статуя, если б кто-то коснулся его.

И их осталось трое, — подумал он.

17

17

Вернувшись, Кушинг сразу понял, что что-то случилось.

Возможно, все дело было в напряженной атмосфере, нависшей над яхтой старым изношенным одеялом. Если бы Кушинг спустился по лестнице в кают-компанию, он назвал бы атмосферу апокалиптичной. Потому что это было на лице у каждого — обреченность и страх. Поллард и Джордж просто сидели там, оба бледные и подавленные.