Проникнуть в квартиру Грановской труда не составляет. Здесь царит хаос: вещи разбросаны, словно она в спешке куда-то собиралась. Впрочем, может быть, так оно и было. Звук вибрации заставляет меня напрячься. Подхожу к постели, на которую свалена одежда. Быстро перетряхиваю ее, но источника шума там нет. Заглядываю под кровать. Там, в углу у самой стены, что-то темнеет. Залезаю туда, дотягиваюсь рукой до пластмассового прямоугольника, вцепляюсь в него пальцами и тащу к себе. Случайно ли она оставила его здесь или намеренно? От пыли щекочет в носу, хочется чихать. Поднимаюсь на ноги, отряхиваюсь. Экран телефона мерцает, издает тихий писк и выключается. Разрядился. Убираю его в карман. Подхожу к столу и выдвигаю один за другим ящики. Быстро осматриваю их. Ничего интересного. Тетради. Рабочие заметки. Яблоко. Открываю шкаф, сбрасываю на пол вещи. Взгляд тут же цепляется за маленькую шкатулку. Беру ее в руки. Она закрыта.

Иду на кухню, достаю нож. В два счета взламываю замок. Вытряхиваю содержимое на стол. Это фотографии, исписанные красивым почерком тетрадные листы и два медальона из серебра. Натягиваю перчатки, чтоб не обжечься, и беру их в руки. На первом выгравировано имя Петра, на втором Фео. Какие необычные имена. Открываю тот, что принадлежит девочке. Внутри лежит белокурый локон. На внутренней части выбит текст на непонятном мне языке. От одного взгляда на него мне становится нехорошо. Пробуждаются страх и необъяснимая паника. Закрываю его и убираю в шкатулку. Перебираю фотографии. Вот Ада запечатлена в свадебном платье. Рядом с ней стоит высокий мужчина. Они выглядят счастливыми и влюбленными. На следующем снимке — два светловолосых малыша сидят в коляске и над чем-то хохочут. На другом — они уже большие, стоят, держась за руки. За дверью слышится шум. Быстро сгребаю свои находки в кучу, сваливаю в шкатулку и прячу ее под пальто.

Голоса. Рядом с квартирой несколько человек. Возможно, полиция. Бросаюсь к окну, распахиваю его и, взобравшись на подоконник, спрыгиваю вниз. Приземляюсь мягко, как кошка. Оглядываюсь по сторонам и бегу к машине.

— Он ушел через окно! — кричит кто-то. — Быстро за ним!

Решив, что пока открываю дверцу авто и завожу мотор, будет потеряно слишком много времени, прибавляю скорости — и через пару минут оказываюсь на безопасном расстоянии от дома Ады.

Когда я вхожу в гостиную, первое, что мне бросается в глаза: верхняя одежда Лив висит на вешалке, а пальто Айлин нет. На диване с книгой в руках сидит Дина. Она выглядит спокойной, сосредоточенной. Услышав мои шаги, поднимает на меня глаза. Взгляд у нее холодный, даже жестокий. Почему я не замечал этого раньше? Это не вежливая сдержанность, а ненависть.