– Что? – слабо отозвался Свириденко.

– Актриса. В вашей рамочке, – девушка улыбнулась, и ее глаза вновь заблестели. – Ну, «Завтрак у Тиффани», «Римские каникулы», все дела…

– Все дела, – повторил лейтенант ДПС.

С момента происшествия у казино «Шангрила» лейтенант Свириденко почему-то распрощался со своей старой присказкой «Ну, никаких гарантий!». Теперь эта присказка вызывала у него даже не неприязнь, а ощущение какой-то нелепости, словно эта прибауточная словоформа, долженствующая резюмировать мудрость житейской философии, принадлежала какой-то другой жизни, с которой Свириденко теперь также распрощался. Он все вспомнил. И все фрагменты, словно кусочки пазла, выстроились у него в голове.

– Ну, и как с рамочкой для дочки шефа? – Пробитая бровь смотрела на него с выжидательным интересом: мол, заснул человек на ходу, бывает. – Брать будете?

– А как же! – кивнул Свириденко.

– Рамочка классная…

– Она просто прекрасна! – энергично согласился Свириденко.

– А-м-м… – забирая рамку с полки, пробитая бровь решила, что парень и вправду забавный. А тут он еще взял и попытался объясниться, нелепо, откровенно:

– Извините, весеннее обострение.

– У меня тоже, – неожиданно сказала Пробитая Бровь.

Теперь они оба несколько ошалело уставились друг на друга. Девушка зарделась, потом ее ресницы легко, не как у Свириденко, а словно их коснулся ветерок, задрожали. Она быстро развернулась с покупкой лейтенанта ДПС в руках и направилась к кассовым аппаратам. Свириденко, спохватившись, последовал за ней.

И смущение все еще витало над тайными местами человеческих встреч.

– Я заверну в подарочную упаковку? – предложила пробитая бровь.

– Да. А-а?.. а… Я хотел спросить… вы… э-м…

– Что?

– Ну… э-м-м…

– Я до девяти, если это имеется в виду, – помогла пробитая бровь. – Но могу освободиться на полчаса раньше, если…

Ее коллега за кассовым аппаратом с интересом наблюдала за этой сценой:

– Ну какие могут быть «если», – вздохнула она. – Иди уже…