Он вздохнул.

— Ты что-нибудь помнишь из последней ночи?

Сначала перед мысленным взглядом Балларда было лишь слепое пятно; потом воспоминания стали всплывать одно за другим. Огромные фигуры, движущиеся в тумане.

— Парк, — сказал он.

— Я вытащил тебя оттуда. Одному богу известно, сколько людей там погибло.

— Еще один… русский?..

— Мироненко? — подсказал Криппс. — Я не в курсе. Я отстранен от должности, ты же знаешь. Рано или поздно мы снова понадобимся Лондону. Особенно теперь, когда они знают, что у русских есть служба, подобная нашей. Мы, конечно, разведали об этом, а потом, после того как ты встретился с Мироненко, заинтересовались им. Я устроил наше свидание. И когда я увидел его лицом к лицу, я уже знал Что-то было в его глазах. Какой-то голод.

— Я видел, как он переменился…

— Да, зрелище не для слабонервных, верно? Освобожденная энергия. Мы разработали программу, чтобы обуздать эту энергию, заставить ее работать на нас. Но есть трудности с контролем. Нужны годы подавляющей терапии, шаг за шагом истребляющей желание трансформации — так, чтобы в итоге получился человек со способностями зверя. Волк в овечьей шкуре. Мы думали, что справились с задачей. Что, если убеждения не удерживают человека в подчинении, должен действовать болевой отклик. Но мы ошиблись. — Криппс встал и подошел к окну. — Теперь придется начинать сначала.

— Саклинг сказал, что вы ранены.

— Нет. Просто понижен в должности. Меня снова вызывают в Лондон.

— Но вы ведь не собираетесь туда?

— Теперь собираюсь, когда нашел тебя. — Он оглянулся на Балларда. — Ты — мое алиби, Баллард. Ты живое доказательство того, что моя методика жизнеспособна. Ты несешь знание о своем состоянии, хотя терапия еще не завершена.

Он снова повернулся к окну. Дождь хлестал в стекло, и Баллард почти физически ощущал его на голове, на спине: холодный свежий дождь. В один счастливый миг ему показалось, что он льется вместе с водой до самой земли, и воздух наполняется запахами, поднятыми ливнем с тротуаров.

— Мироненко сказал, что…

— Забудь Мироненко, — сказал Криппс, — Он мертв. Ты — последний из старой команды. И первый из новой.

Внизу раздался звонок в дверь. Криппс посмотрел из окна на улицу.

— Все в порядке, — сообщил он. — Делегация. Прибыли умолять нас вернуться в Лондон. Ты должен быть польщен. — Он пошел открывать дверь. — Оставайся здесь. Не нужно, чтобы тебя видели сегодня. Ты утомлен. Пусть подождут, а? Пусть попотеют.

Баллард слышал, как Криппс спускается по лестнице. В дверь снова звонили. Он встал и подошел к окну. Свет предвечернего неба казался таким же утомленным, как и сам Баллард; несмотря на нависшее над ним проклятие, он и город все еще оставались в гармонии. Внизу на улице из-за машины появился человек и подошел к входной двери. Даже в этом ракурсе, под острым углом, Баллард узнал Саклинга.