Хотя, возможно, им все померещились, поскольку Хоффманы стали жертвой коллективной галлюцинации.

Так или иначе, но Наоми и Джоуи прогрызли разрубленные книжные полки, закрывающие выход, а затем повернулись к своим родителям. Дети смахивали на одержимых: их окровавленные рты были изодраны и наполнены щепками, а в светящихся глазах не отражалось ничего, кроме пустоты. Этот свет шел будто ниоткуда.

Бредовая картина, и, конечно же, видение, поскольку Джоуи оказался облачен в старинный кожаный жилет, а Наоми – в мешковатое длинное платьице.

А когда Кларенс и Джеки подошли ближе, то увидели, что баррикада и дверь сгнили и осыпались, будто на древесину напал отряд древоточцев. Дети исчезли, и по кухне гуляли сквозняки. Джеки завопила во все горло, но не посмела выйти на улицу, чтобы искать пропавших детей. Она поняла, что здесь действуют силы, которые не подвластны простому смертному.

Кстати, многие горожане, которые отважились выглянуть сквозь щелку между занавесками, видели, как эта троица шествовала по улицам Блэк Спринг.

Ведьма напоминала обычную тень, но ее глаза и впрямь были открыты.

Некоторые узнали детей Хоффманов и дивились их внешнему облику. Приближались предрассветные часы, и все больше людей видели мальчика в куртке-дублете и коротких штанишках и девочку в плаще из толстой ткани и платке на голове. Хотя их глаза казались остекленевшими, они шли вместе с ведьмой по своей воле.

Кое-кто даже утверждал, что Наоми держала в руке маленькую ветряную мельницу на деревянной палочке. Вертушка дребезжала на ветру, а ребенок радостно смеялся…

Незадолго до рассвета в спальне Гризельды Хольст появилась ведьма.

Вонь протухшего мяса из лавки распространялась по дому, как отвратительное марево, но у Гризельды не хватило духу, чтобы спуститься и выбросить его. Вечером Джейдон заснул рано, прибитый изрядной дозой литиевой соли, и едва осознавал, если вообще осознавал, что происходит. В отличие от его матери. Господь свидетель, Гризельда приготовилась к тому дню, когда Катерина откроет свои глаза… но теперь, когда это случилось, ее охватил спастический паралич. Какая неожиданность! А ведь ее не предупредили! Неужто Катерина действительно оставила ее?

Гризельде требовалось время, чтобы обдумать свое будущее, но она не могла сосредоточиться: мысли не шли ей на ум. От любого ночного звука, будь то скрип половиц или стук ветки в окно, Гризельда вставала и начинала ходить по коридору с огарком свечи в дрожащих руках. Тени на стенах казались ей призраками, и она никак не могла отогнать страх.