Черт, а все-таки тяжело выстрелить, когда оно – ребенок.

Крик подстегнул. Заставил Тода забыть и о боли, и о пуле. Та вошла в положение и заткнула раневой канал свинцовой пробкой. Села прочно и держалась хорошо.

Бежать не мешала.

Память вела, как собаку на поводке, и вывела к двери, знакомой до отвращения. Наверное, такое чувство испытывают люди, возвращаясь домой. Это место и было домом.

В некотором роде.

Тод толкнул дверь, шагнул в прихожую, отметив и пистолет на столике рядом с телефоном, и розовую лужу на полу.

Лужу Тод переступил. В отличие от этой жидкости, его кровь симбионт потреблял с удовольствием. Алые пятна исчезали вмиг.

Но сейчас это было не важно.

– Доброй ночи, – произнес Тод, постучав по откосу. – Прошу простить за опоздание, но не будете ли вы столь любезны убрать оружие?

– И пришел спаситель, – нацист ухмыльнулся. – Что ж, раз пришел – заходи. Гостем будешь.

– Тод! – девчонка дернулась было в сторону андроида, но Глеб рявкнул:

– Стоять!

Пуля дополнительным аргументом прошла над головой. И Айне замерла, прижавшись к спине. А заткнуться – не заткнулась.

– Тод, ты живой! Ты живой!

– Не приближайся к ней, – Глеб изменил выбор цели. С такого расстояния попасть просто. А пуля в голову и дроида остановит. Девчонка всхлипнула.

– Я испугалась, что тебя убьют.

Жаль, что страхи не оправдались. Хотя выглядел дроид поганенько. В крови, в пыли, в грязи. Герой. Ничего. На каждого героя пули хватит.

– Не убили, – ответил Тод и шагнул, пытаясь встать на линию огня. – Что с тобой, маленькая?