Глаза Тони наполнились слезами.

– Думаешь, у нас когда-нибудь все наладится?

– Это ты ушла, – сказал я. – Это тебе надо было подумать.

Она посмотрела на меня с выражением, которое говорило: «Это ты сошел с ума».

Я пропустил ее, и Тони прошла в спальню таким бодрым шагом, какого я не замечал за ней уже много лет. Ее тело двигалось вразнобой с чувствами: бойкие жесты и печальные мысли. Все это казалось хитростью, отвлекающим маневром, как в трюке фокусника. И мне внезапно стали противны ее попытки казаться здоровой и полной жизни. В то же время я едва ли мог ее винить и даже радовался, что она вновь уходит, отстраняется от меня, пусть и на время. Бернард был болен, и он заразил меня. Я не хотел, чтобы с ней случилось то же самое, и пока я от него не избавлюсь, она тоже в опасности. Последнее время я чувствовал себя особенно заразным.

Я ушел на кухню, положил пистолет на стойку и торопливо выпил стопку виски. Алкоголь оставил теплую дорожку в горле, и я отдался этому ощущению, позволяя себе расслабиться. К тому времени, как я выпил еще порцию и поставил стакан в раковину, Тони уже возилась в ванной.

Я встретил ее у входной двери, стараясь не подходить слишком близко.

– Все готово, – тихо сказала Тони. Теперь сумку распирало от всего, что она вытащила из аптечного шкафчика и сняла с полок в ванной. Кроме того, я слышал, как она выдвигала ящики комода, так что внутри находились и кое-какие предметы одежды. Она улыбнулась, пусть только ради меня. – Желаю хорошо провести четвертое число. Еще поговорим, да?

У меня не осталось сил на болтовню. Виски сочился из всех пор и смешивался с налипшей на кожу пленкой пота. Все поглотила проклятая духота. Я кивнул, но ничего не сказал.

Слегка склонив голову, Тони проскользнула мимо меня в дверь.

Из какого-то черного уголка Ада зашептал Бернард, и, наблюдая, как моя жена спускается по ступеням и исчезает в размытой жаре, я невольно спросил себя: доведется ли мне увидеться с ней вновь?

Глава 28

Глава 28

«Вернись к началу», – сказала Клаудия. Именно так я и поступил.

После того как Тони ушла, я отправился через город в район, где вырос, и припарковался перед домом, в котором долгие годы жили Бернард и его мать. Как и в прошлый раз, когда я оказался в этих священных местах моей юности, на меня накатили волны ностальгии, и хотя по большей части они были приятными, стоило сосредоточиться на доме Бернарда, – по-прежнему пустом и потихоньку гнившем, – как все мысли и воспоминания окрасились черным. Здание выглядело почти так же, как зимой, но теперь на лужайке перед ним торчала вывеска агентства недвижимости. Судя по всему, банк все-таки решил продать участок, но еще не сделал ничего, чтобы привести его в порядок, и я предположил, что произошло это относительно недавно. В нескольких футах от вывески красовался знак «Вход воспрещен» с предупреждением, что любого, кто будет пойман на порче имущества, ждет наказание по всей строгости закона.