«Или он действительно сумасшедший, или я ему для чего-то нужен, раз он не хочет со мной расставаться».

Медиамагнат впился пытливым взглядом в лицо ученого, пытаясь угадать, о чем тот думает, но Шон сохранял спокойствие и, лишь слегка пожав плечами, ответил:

— Право, и не знаю, что вам ответить, господин… э… простите, Джино.

— Не бойтесь меня расстроить, я не «залетевшая» школьница на приеме у гинеколога.

— Неясного в этом тайном обряде аккадских жрецов еще предостаточно, и для того чтобы завершить работу, мне необходимо собрать кое-какую дополнительную информацию, — на этот раз сдержанно и даже несколько суховато ответил Шон.

— О какой информации идет речь? Может быть, я смог бы вам помочь?

Доктор Майлз улыбнулся и приподнял руки:

— Нет-нет, знаете, Джино, я, конечно же, убежден в том, что у вас практически неограниченные возможности, после того как увидел, что армия США подставляет головы своих парней в этой чертовой гробнице, но тут, пожалуй, даже вы будете бессильны.

— Я буду бессилен? О чем это вы?

Шон понял, что медиамагнат заглотил наживку, и начал неторопливо «запудривать» ему мозги историей, рассказанной ему профессором Штейманом.

— Я уверен, что действительно очень древние рукописи, которые помогли бы нам завершить начатую работу, спрятаны от любопытных глаз в архивах Ватикана.

Намазав охлажденную красную икру на хрустящий гренок с маслом, он надкусил ее и, запив горячим ямайским кофе с густым ароматом, продолжил:

— Три дня тому назад старый друг профессора Штеймана позвонил ему и рассказал о том, что на прошлой неделе во время проведения реставрации старинной мечети постройки XII века в сирийском городе Алеппо археологи из Англии обнаружили в стене тайник с архивными документами. Среди них находилось интересное письмо, в котором великий средневековый мистик Ислама Джабир-ибн-Хайян писал своему ученику, что очень сожалеет о том, что крестоносцы вывезли из города всю библиотеку. По его словам, в ней хранились бесценные свитки халдейских мудрецов, среди которых был документ, не поддающийся переводу. Имамы называли его «тайной, сокрытой в пыли веков», и со всей скрупулезностью, свойственной ученым мужам тех отдаленных времен, тщательно оберегали манускрипт от тления. Именно этот документ крестоносцы и подарили Папе Иннокентию II. Профессор Штейман логично предположил, что поскольку и ваш ритуал, и этот спрятанный в архивах Ватикана документ имели, по всей видимости, одинаковое происхождение и оба не поддавались переводу, то они вполне могли быть составлены на одном языке.