— Вон он! — заметили Ларта враги. Он вновь отвлекал внимание, чтобы о Рехи больше не вспоминали. Вновь несколько выпадов, блок — и вот уже второй противник напоролся на меч. Ларт с силой выдернул клинок из выпотрошенного живота врага и пинком отправил еще трепыхавшееся тело в пропасть. Недруги оцепенели и отступили, все их внимание сосредоточилось на новом укрытии Ларта. Они окружали со всех сторон. Круглый валун лежал у самого края пропасти, его покрывал плащом едкий туман, скрывающий от злобных взглядов.

— Мы загнали его в ловушку.

— Попробуйте сунуться ко мне! Что, все еще боитесь меня? Боитесь, как на тренировках в деревне? — едко кинул Ларт, вновь нарочито громко. Он оказался зажат между простреливаемой частью тропы и пропастью. Да еще противники искали удобный случай, чтобы напасть с двух сторон. Но все еще не решались. Времени оставалось все меньше. Время работало против Ларта, и ради него Рехи торопился. Ради себя одного и «великой цели» не сумел бы. Не пересилил бы себя, когда мышцы налились огнем, когда из-под ног ушла опора, когда повис на одной руке.

— Лучники! Вы там заснули, солнце вам на голову! — крикнули в сторону верхнего карниза враги. И сверху посыпался новый град стрел.

«Трехногие, Ларт! Не подставляйся под атаку!» — сокрушался Рехи, когда цеплялся за случайные камни. Ему удалось зацепиться, он распластался паучком по совершенно гладкой вертикальной скале.

Противные линии все не желали помогать. А раньше ведь срабатывало. Особенно, когда требовалось защитить кого-то. Рехи уже принял простую истину, что надо сражаться не за себя одного. Но все же что-то давало сбой, как будто его каждый раз испытывали на прочность, каждый раз грозились лишить последних друзей. И какой тогда смысл в этих испытаниях, когда его из зверя делали разумным созданием лишь затем, чтобы окунуть в безысходность одиночества? Рехи злился на себя, злился, что оставил Ларта одного там, внизу. Он сдирал кожу на пальцах и ногах, на ладонях она уже повисала клоками — лишь бы уцепиться за беспощадно острые камни, лишь бы успеть.

Лучники же не скупились на меткие стрелы, сделанных из тонких костей ящеров. Острые, ядовитые, смертоносные — они все летели и летели, и монотонно гудели две тетивы. Рехи оглядывался через плечо и видел, как Ларт вновь отсиживается в случайном укрытии. Ему все-таки чудом удалось сменить позицию, перекатившись по опасной тропе. Одна из стрел торчала у него из предплечья. Но ускоренное исцеление ран позволяло не терять самообладания.

«Только не Ларта. Нет, его я точно не могу потерять», — подумал Рехи, и это подстегнуло пуще прежнего. Он уже не чувствовал рук, онемевшие ладони превратились в два пульсирующих болью куска мяса. Ничего, до вершины оставалось немного. И обычными своими силами справлялся, как привык.