Ларт обернулся на месте, меч его описал широкий круг и одним взмахом срубил две головы. Они полетели в разные стороны, на перекошенных лицах запечатлелось непонимание. Ларт опустил меч и гордо вскинул голову. Рехи застыл в благоговейном восхищении: благодаря этой битве друг вновь ощутил себя искусным воином. Но радости это ему не принесло.

— Все. Это последние, — тяжело выдохнул Ларт, пиная откатившиеся головы.

— Последние мои полукровки. Убитые моей рукой. Я разрушил все, что создал. Последнее разрушил своей рукой.

Он застыл на месте, стряхнув с клинка кровь. Рехи несмело подошел и попытался положить руку ему на плечо, но Ларт дернулся и сбросил изрезанную ладонь. А хотелось бы обнять его и заслонить от собственных мыслей, заставить все забыть. Но Ларт вновь сделался жестким непредсказуемым предводителем. Впрочем, наваждение скоро исчезло, он моргнул и привычным спокойным тоном сказал:

— Да… Совсем забыл — забери свой меч.

Он протянул клинок, но Рехи не принял оружие:

— Нет, оставь себе.

Ларт кивнул и вновь опустил голову, нахмурившись. Рехи понимал, что другу вновь требуется какое-то время, чтобы пережить все воспоминания, чтобы призраки окончательно отпустили его. За Рехи же гнались фантомы трехсотлетней давности и, видимо, за Сумеречным тоже. Он лежал ничком, отплевывая кровь и слабо охая:

— Раньше на вершинах лежал снег… Сейчас только камни пробурили твердь. А в тучах — огонь, чтобы никто не пробился через завесу, чтобы все считали этот мир погибшим. Что же он сделал, Двенадцатый. За что? За что, безумный?

«Мне тоже интересно, за что», — подумал Рехи, вспоминая все фатальные совпадения, следовавшие за ним. Сначала эта буря, уничтожившая его деревню, потом разлом на месте селения Ларта. Может, правильно Лойэ ушла в неизвестность. Лучше идти одной, чем рядом с проклятым. Рехи задумался, с каких это пор считает себя таким. Этот «гордый титул» носили Стражи Вселенной. Один из них все играл роль беспомощного умирающего странника.

— Ну. Встаешь? — недовольно хмыкнул Рехи, потыкав Сумеречного Эльфа носком сапога.

— Погоди. Тяжко, — выдохнул Эльф и перевернулся набок, а потом, неестественно изгибая жилистые руки, поднялся.

— С чего тебе тяжко, ты же бессмертный! — недовольно ответил Рехи, вздрагивая от потревоженных ран. — Сам говорил, что вас с Двенадцатым просто так не убить. Было бы просто, я б сразу к нему пошел и морду дал. Тебе уже по башке надавали, я смотрю.

— Эй, кто-нибудь объяснит мне, что происходит? Рехи, что это за мозгляк? — послышался недоверчивый голос Ларта. — И почему те отшибленные на голову твари считали, будто мы его знаем?