— Ты должен узнать. Это в своих снах о прошлом, — подтвердил догадки Сумеречный. — Пусть я и почти всеведущий, но кое-что скрыто и от меня. Двенадцатый что-то прячет, какой-то свой страшный поступок, позор. Митрий считает, что это разрушение вашего мира. Но, думаю, здесь кроется нечто более сложное. Разрушение мира Двенадцатый считает высшей карой и высшей справедливостью.

— Пусть засунет свою «справедливость» знаете куда! — прорычал Ларт, сжимая кулаки. Он подался вперед, обнажая меч и грозно выставляя его вперед, точно готовясь сразить незримого соперника. — Рехи, ты тоже видишь? Видишь этот красный свет на горизонте!

Глаза Ларта остекленели, а взгляд пронзал даль. Он смотрел сквозь горы и ядовитые туманы. Он видел яркий свет красных сумерек.

— Вижу. С первого дня пути. Всю жизнь.

— А я вот только увидел. Красный, как кровь… Как все пороки, замешанные на ней. Все это время, всю свою жизнь, я все же считал, что у нашего мира есть бог, есть тот, кто смотрит за нами.

— Есть. Наверное. Но это не Двенадцатый, — уточнил виновато Сумеречный.

— И куда он делся? — встрепенулся Ларт, озираясь по сторонам.

Отдохнувший после состояния тьмы Страж Вселенной просто рассеялся среди камней, смешался с пеплом, который нес вместе с каменной пылью ветер.

— Исчез, улетел куда-то. Это его обычное состояние, — пожал плечами Рехи. — Ну что, разобьем здесь лагерь? Пещера неплохая вроде.

— Вполне, — согласился Ларт.

— Надо поесть, трехногий ты ящер. Эта беготня порядком меня вымотала.

Они кивнули друг другу. Рехи довольно приторочил к поясу привычный костяной клинок, Ларт повесил ножны. Они сидели на камнях и какое-то время не желали шевелиться: навалилась непомерная усталость, а голод оглушил тяжелым обухом.

— Надо встать… — скомандовал Ларт. И они накинулись на еду. На тела себе подобных. Слегка остывшая кровь щедро хлынула в горло, и Рехи застонал от радости. Он так не ел еще со времен битвы в ущелье и последней оргии в честь победы над людоедами. Но тогда вкус крови отзывался омерзением: на празднике они пожирали пленников. Теперь же досталась настоящая добыча — поверженный враг.

По законам их мира это считалось более чем нормальным, но Рехи даже никогда не задумывался о норме. А Ларт зачем-то думал, только не менее рьяно разгрызал кости. Он торопливо отрывал куски мяса и частично заворачивал их в обрывки кожаных одежд врагов — берег на будущее. Ел он все больше пригодные в пищу органы. С наслаждением вкушал вырванные сердца, как и обещал, выедал мозги, глотал целиком куски лиц и заостренные длинные уши.