— Как бы тебе сказать, Ларт… Это наш проводник, Сумеречный Эльф, — неловко представил Рехи.

— Виртуальный, — уточнил тот.

— Чего? — не поняли оба вынужденных собеседника.

— Да так, в снах появляюсь. Веду к Двенадцатому Проклятому, — отозвался пространно Эльф.

— А сейчас что тебя так зашибло? — спросил Рехи. Сумеречный же поежился и устало прислонился к скале. Рана у него на шее затягивалась, но медленно.

— Тьма, — выдохнул он едва слышно. — После борьбы с ней, я временно бессилен. А эти бравые ребята выследили меня на тропе.

— Какая такая тьма? — спросил Рехи, пока Ларт недоверчиво рассматривал со всех сторон Сумеречного. Повезло этому вредному созданию рядиться наподобие местных в драную шкуру ящера, которую он называл «доспехом из драконьей кожи». Вполне бы сошел за полукровку, если бы хотел. Это-то и не нравилось Ларту.

— Моя тьма, — уточнил Сумеречный, обращаясь только к Рехи. — Я две тысячи лет держусь, чтобы не превратиться в создание похуже Двенадцатого. И это с каждым годом все тяжелее. Рехи, помнишь, когда я отогнал его в твоем сне-яви?

— Ну да, ты его еще мечом ткнул.

— На это ушло много сил. Сражение с равным. И с тем, кто не менее безумный, чем я. Еще с его линиями мира работать… тяжко. У нас нет лимита силы, но есть лимит выносливости разума. Когда он дает сбой, случается то, что я называю «тьмой».

Сумеречный вздохнул и отвернулся, виновато втягивая голову в плечи. Он опустился на колени, а потом сжался в комок, сиротливо обнимая себя руками. Все его движения напоминали изломанные танцы теней от костра –нервные, бесцельные, неуловимые.

— И что ты делаешь в такие моменты? — поинтересовался Рехи. Он давно уже подозревал, что их не пришли спасать силы «вечного добра». Или во что там верил жрец в лиловом. Не важно. В мире пепла чистым не остаться даже золотым крыльям.

— Нечто ужасное. Превращаюсь не в Стража, а в Разрушителя. Ты видел, как Митрий пытался усмирить меня однажды.

— Это от тьмы ты подорвал ту деревню людоедов? — вспомнил их первую встречу Рехи. Казалось, тому минуло сотни лет, но до сих пор вспоминался омерзительный столб, к которому приковали пленников. Никто же не предполагал, что один из них окажется Стражем Вселенной.

— Да. Я убил их всех. Поделом, наверное. Ты бы видел, какие там были черные линии, — оправдывал себя Сумеречный. — Я попытался дернуть за них, впервые распутать. Но вместо того разрушил целую деревню. Тогда-то я понял, насколько силен здесь Двенадцатый.

— Ну, а как ты хотел, его же мир. Что хочет, то и делает, — добавил Рехи, но осекся, — с нами.