— А откуда она знает? — брякнул, не подумав, Рехи. Санара, которая все это время стояла совсем рядом, внезапно порывисто отвернулась. Ее голос вернул к реальности из сказочного сна:

— У меня… был опыт. Общения с маленькими детьми.

Рехи насторожился, сжав кулаки. Он ничего не знал о ней, но не хотел обидеть светлую вестницу, которая привела его к Лойэ и сыну. Только, вероятно, уже обидел, задев старые раны. Ведь они находились все в том же жестоком мире бесконечных потерь.

— У нее были младшие братья и сестры, — прошептала сдавленно Лойэ и трепетно провела по белому пушку на голове младенца. Рехи перехватил ее руку, дотронувшись и до сына. Тот не заплакал. И жест встретившихся рук родителей будто заключал безмолвный договор: они никому не отдадут малыша. Ни одной опасности их мира. Ни людям, ни ящерам, ни Стражам.

— Да не шепчи, Лойэ. Не шепчи. Я могу об этом говорить. Уже не больно, — покачала головой Санара, садясь рядом с колыбелью по другую сторону от Рехи. — Почти не больно. Я была старшей дочерью в семье полукровок. Мы жили обособленно на пустошах в предгорьях по ту сторону хребта. Потом… пришел Ураган. Тот самый ураган! — В мозгу Рехи тут же пронеслись неиссякаемо яркие картины буро-сизого облака в разрезах красных молний. — И никого не осталось. Никого, кроме меня. Так я и пошла в деревню Ларта через горы. Вроде казалось, что там найду тех, кто мне будет рад. В итоге попала в плен к людям.

— Ой, осторожно-осторожно! — спохватилась Лойэ, когда малыш взмахнул рукой и на округлой нежной щеке оставил царапину. — Ну, вот! У него сейчас так быстро ногти растут. Удивительно просто…

— И это тоже нормально для его возраста, — снисходительно рассмеялась Санара, отвлекаясь от печальных воспоминаний. — Радость моя, у вас прекрасный малыш.

— Санара помогает мне во всем, — гордо заявила Лойэ, склоняясь над сыном и невероятно бережно откусывая отросший острый ноготок. Рехи бы так не сумел, но признавал, что пустынные эльфы способны не только калечить своими острыми зубами.

— Да ты и сама все умеешь.

— Учусь.

— Он совсем не кричит, — заметила Санара. — Вон, испугался Рехи, но ни пискнул даже.

— Не испугался! К тому же я тебе уже объясняла: эльфийские дети никогда не кричат, чтобы не привлекать хищников… — усмехнулась Лойэ, но притихла: — Так уж нас изменило проклятье. Не кричат, только плачут. Я не хочу, чтобы он плакал. Я думала, в Бастионе никто не будет плакать. Я думала…

Она не договорила, но Рехи догадался: она думала, что проклятье кровопийц тоже спадет. Хотя бы с их сына. Пока он пил материнское молоко, и они не представляли, каким он вырастет. Главное, чтобы вырос. Главное.