- Именно так, дружище. У меня есть небольшая ферма, и я должен платить тощему Томми десятку в неделю, иначе у меня будут проблемы, например, я могу найти толченое стекло в курином корме или ананас в силосе.

- Ты платишь за то, чтобы вандалы не грабили посевы? - спрашивает рыцарь. - Не лучше ли найти негодяев и наказать их?

- Я знаю, кто разрушит ферму, если я не заплачу, - отвечаю я. – Тощий Томми.

- А, теперь, кажется, я понимаю твое положение. Ты крепостной, а этот Тощий Томас – твой повелитель.

Почему-то это замечание и то, как его произнес Паллагин, заставили меня почувствовать себя полным идиотом. И во мне оказалось достаточно выпивки, чтобы рассердиться.

- Я не раб, - кричу я. – На самом деле я долго ждал, чтобы свести счеты с этим Тощим Томми. Поэтому сегодня я не заплачу ему десять долларов и собираюсь сказать об этом ему в лицо.

Паллагин слушает меня очень внимательно, потому что, похоже, не разбирается в английском и грамматике, но он все понимает и улыбается.

- Слова истинного рыцаря, - говорит он. – Я буду сопровождать тебя в этой миссии, ибо в сердце своем я нахожу симпатию к твоей непоколебимой цели и ненависть к Тощему Томасу.

- Сиди, где сидишь, - быстро говорю я. – Я сам с этим разберусь. Потому что Тощий Томми не любит, когда посторонние заходят в его заведение днем без приглашения, а ты одет слишком громоздко и вызывающе. Так что оставайся здесь, - говорю я ему, - и пока выпей.

Я останавливаюсь, вылезаю из машины и быстро вхожу в таверну. Мое сердце бьется так же быстро, потому что того, что я собираюсь сделать, достаточно, чтобы заставить любое сердце биться быстрее, на случай, если Тощему Томми придет в голову остановить его. Что он иногда делает, когда раздражен, особенно из-за денег. Тем не менее я подхожу к бару и действительно вижу Тощего Томми, который протирает бокалы боксерскими перчатками. Только когда я смотрю снова, я понимаю, что это вовсе не боксерские перчатки, а просто тощие руки Томми.

Тощий Томми на самом деле не то чтобы тощий, но его так называют, потому что он весит около трехсот пятидесяти фунтов–без одежды, например, раз в месяц, когда принимает ванну.

- Так, а вот и ты! - говорит он повелительным голосом.

- Привет, Тощий Томми, - приветствую я его. – Как делишки?

- Я покажу тебе делишки, если ты сейчас же не выкашляешь десять баксов, - ворчит Тощий Томми. Все остальные были здесь два или три часа назад, и я жду, чтобы пойти в банк.

- Валяй, - говорю я ему. – Я бы не стал тебя останавливать.

Тощий Томми роняет стакан, который протирает, и наклоняется над стойкой.