— Самое время рассказать мне, что, наконец, такое эта ваша глотка.

Копатель посмотрел на него, а потом, опустив голову, пожал плечами.

— Наш маленький кружок по интересам. Замечу, что он объединил десятки людей с самыми разными взглядами на жизнь, чаяниями, стремлениями, а значит, имеет право на существование. И существует уже не первую сотню лет. Пойдём. Позавчера я наткнулся на слой красной глины, старинные поделки из которой до сих пор находят дети на болотах. Возможно, прикоснувшись к ней, ты что-нибудь для себя поймёшь.

Протрезвевший Юра сел на край ямы и спустил ноги на первую ступеньку. Из дыры в земле несло сыростью и холодом. Копатель за его спиной залихватски свистнул.

— Эй, лапочка! Милая моя, мы идём!

Он наклонился к Юре, и тот дёрнулся, почувствовав землистый гнилостный запах.

— Тебя, малыш, ждёт целый океан откровений.

6.

— Без света ты будешь как слепой котёнок, — сказал шахтёр-самоучка, открывая крышку фонаря и проверяя уровень масла. Удовлетворившись, он достал из кармана зажигалку и поджёг фитиль. — Сам я научился обходиться. Главное быть честным с темнотой. Доверишься ей — и она, наигравшись вдоволь, начинает воспринимать тебя всерьёз. Кроме того, там и без огня слишком жарко. Идём, ну? Что встал?

И Юра пошёл. Шагать было трудно — нога в ботинке сорок третьего размера едва умещалась на ступеньке. Он держался за поручень; раз или два оступившись и почти полностью на нём повиснув, учитель слышал, как стонут скобы. Копатель шёл следом, держа фонарь над головой. Тоннель повернул налево, к воде. Казалось невероятным, что потолок до сих пор не рухнул. Учитывая, что никто доподлинно не знал, на какую глубину уходит вниз озеро, велика вероятность, что рано или поздно из-за красной глины прямо в ухмыляющееся лицо горе-землекопа хлынут потоки воды.

— Вы все носите этот амулет, — заученным уже жестом Юра прикоснулся к своей шее, и рука Ивана поднялась к своему амулету.

— Да, верно, — он засмеялся сухим, щёлкающим смехом. Спускались медленно, но Хорь заметил, как ироничная манера общения его нового знакомого постепенно уступает место нарастающему возбуждению. — Это метка глотки. Её телесное воплощение. Никому из нас не дано увидеть её наяву. Но я-то знаю, что, совершая физическую работу, сантиметр за сантиметром продвигаясь вперёд и вниз, я становлюсь чуть ближе. Я нашёл красную глину, подумать только! Шестнадцать лет назад, впервые взяв в руки лом, чтобы поднять полы — мог ли я подумать, что заберусь так далеко? Иногда мне кажется, что на левом глазу вырастает бельмо. Что я лежу на дне моря, а надо мной, загораживая солнце, проплывает громадный кит. Это глотка даёт о себе знать, понял? Так она демонстрирует мне своё расположение.