Незнакомец, что, помахивая багром, поднимался из темноты, был похож на кузнечика, над которым, наверное, в секретных лабораториях поставили добрый десяток экспериментов, придав ему сходство с человеком. Он ощутимо горбился, песочного цвета волосы, вызывающие воспоминания о счастливых детских годах, проведённых за просмотром ранних эпизодов «Звёздных войн», где у героя Марка Хэмилла была в точности такая же причёска, торчали из-под каски во все стороны. Небрежно выбритое лицо оставляло впечатление о его обладателе как о человеке, который в свои сорок с небольшим всё ещё полагает, что мир что-то ему должен. Руки и колени измазаны в земле — последние Юра мог видеть потому, что мужчина неожиданно был одет в шорты. На ногах — матерчатые тапочки.

— Привет, малыш, — сказал незнакомец, раздвинув в улыбке губы и позволив Юре заглянуть через прорехи в передних зубах в глубины его рта. — Не припомню тебя. Новичок?

— Просто прохожий, — скромно сказал молодой учитель, отдавая себе отчёт, что на лицо наползает тень узнавания.

— Ты был в «Луже», — сказал он.

Мужчина пожал плечами.

— Люблю выпивать. Живу здесь, но иногда позволяю себе выбраться в город. То в «Лужу», то ещё куда, — улыбка стала шире. — Словом, туда, где можно потрепать языком и повидать кое-кого из старых друзей.

От него пахло кислятиной, словно где-то залежался килограмм яблок.

— И некоторых переправить на тот свет, — добавил Юра. Коньяк показал ему самый короткий путь в познании мира — напрямик.

— О чём ты? Может, парочка и скончалась от цирроза печени, но…

Юра зло отхлебнул из бутылки, погонял во рту сорокоградусную жидкость, ожидая, пока ранки в дёснах пропитаются алкоголем и начнут болеть, дабы эта боль слегка прочистила разум. Этот парень — не тот, за кого себя выдаёт. Настоящий алкоголик непременно бы сделал комплимент выпивке другого.

Будто прочитав мысли, незнакомец спохватился:

— Эта штука замечательно пахнет. Уж не у старого Петра ли ты его взял?

— Точно, — сказал Юра, поправив очки. Было слишком поздно в чём-то пытаться его убедить. — Куда ты потом исчез? После того, как все вышли на улицу? Прятался в кустах, как мы? Или решил, что работа сделана, и отправился восвояси? Вы так работаете, да? Страшные вещи происходят будто сами по себе, и посторонний человек, наблюдатель, никого не смог бы обвинить… а между тем, достаточно знать место, куда приложить усилие, чтобы сдвинуть гору, правда?

Лицо шахтёра дёрнулось. Сначала Юра решил, что пробил его безукоризненно-добродушную броню, однако потом понял, что эти непроизвольные движения очень похожи на те, которые он видел на лице Натальи-Марины. Лицо — как занавес, за которым ходят актёры и работники сцены, завершая приготовления к спектаклю.