— Тебе нужно пить больше жидкости, — говорила Саша. — Непременно с мёдом и вареньем. Несмотря на уединённость этого места, здесь хватает даров природы. С началом осени Пётр Петрович запасается ими в немереных количествах. Буквально набивает все кладовые. Но знаешь, милочка, зима здесь долгая, и к тому времени, когда начинает таять снег, не остаётся почти ничего.

Девушка только вымученно улыбалась и кашляла в платок.

— Не могу дождаться, когда вернусь домой, — сказала она.

Саша уронила ложку, извинилась, отправила кого-то из женщин помоложе за новой, на кухню, а сама долго и пристально разглядывала лицо своей подопечной.

Поддерживая под руки, её отвели наверх и уложили в постель. Попугая не было: по словам Саши, Чипса теперь обитала в кафе, идеально оттенив расцветкой своих перьев тягучие арабские мотивы питейного заведения.

— Нет, — ответил кто-то из женщин на вопрос Алёны. — Ни разу не слышала, чтобы она говорила.

Юру с позавчерашнего дня никто не видел. Выкроив момент между посещениями сердобольных постояльцев, которые, не отмыкая сердца и растягивая губы в фальшивых улыбках, несли конфеты, печенье, бутерброды и всякие другие яства, появился Пётр Петрович. Откинув край одеяла у ног Алёны и осмотрев ступни (она попеременно то не чувствовала их совсем, то едва сдерживалась от крика, когда их пронизывали иглы боли; переохлаждение — на редкость неприятная штука), он тихо сказал:

— Сегодня ночью сгорел дом отдохновения для Усталых. Собирался туда вчера вечером, но у меня заныло сердце, и я остался дома. Не знаю, что там произошло. Ничего не осталось. Сейчас на месте работает бригада МЧС. Ваш муж тоже мог быть там.

— Кто-нибудь выжил? — спросила Алёна, вспоминая своё пребывание в «Зелёном Ключе» как страшный сон.

Пётр Петрович покачал головой. Когда появилась бледная, как тень, Саша с ворохом таблеток парацетамола и аспирина, старый метрдотель, неловко поправив шапочку, испарился. Провожая его взглядом, Алёна видела, как он потрясён.

Таблетки она пить не стала, предпочтя им глубокий, живительный сон без сновидений.

3.

Юру нашли ближе к вечеру. Вениамин Витальевич, коренастый, молчаливый мужичок, на праздновании дня рождения которого им довелось побывать на второй день после приезда, нашёл его сидящим на скамейке в одном из мрачных крошечных скверов с памятником каким-то давно забытым людям и привёл в отель. Хорь выглядел как человек, который вышел из дома за хлебом и заблудился в причинно-следственных связях, составляющих его жизнь. Свитер стоял колом от снега и льда. Кто-то из прохожих, проявив несвойственную местным жителям сердобольность, поставил рядом бумажный стаканчик с горячим кофе, и снег, уже к тому времени покрывший некрашеные доски, таял вокруг донышка до тех пор, пока кофе не остыл.