Пыль на лестнице была не обычной домашней пылью, а такой, какую она видела раньше копившейся под кроватями и в углах комнат в другом месте. В месте, которое теперь, похоже, намеревалось возродиться в глубине ее дремлющего рассудка; то, что было погребено в его стенах и под половицами, восставало из мертвых в ее кошмарных снах. И подобные явления могли выйти за пределы снов.

«Как?»

Она думала о том, что запомнила из двух последних кошмаров. Днем, задремав, она увидела, как в саду идут раскопки в поисках человеческих тел. И – хотя ее жилище заметно преобразилось в кошмаре прошлой ночью – мертвецы пришли к ней домой. Каждое видение было населено ужасающими жертвами с Эджхилл-роуд. Инстинкты оглушительно кричали Эмбер, что сны были ей показаны, по сути – транслированы.

«Но как?»

Она разузнала, что призраки в Британии обычно считались имеющими привязку к местам и событиям прошлого, а не к конкретным людям во множестве локаций. Сельский дом никак не был связан с домом в северном Бирмингеме.

«Так как же они тебя здесь нашли?»

Может, с помощью крепкой, эфемерной и инстинктивной связи, которую она всегда чувствовала в глубине и на периферии своего сознания. Фергал – если он и вправду был в Девоне, в каком-то виде, – мог ли привести к ней эту безутешную толпу? Если такие ужасы до сих пор оставались с ним и окружали ее, тогда его нужно было найти и уничтожить.

Она будет спать с пистолетом под подушкой.

Эмбер достала папки с пометкой «Беннеты» из второго стального шкафа, теперь больше, чем когда-либо, полная решимости продолжить ознакомление с материалами расследования и следующей частью истории; частью, ответственной за большинство трупов, найденных в бирмингемском доме и саду.

Укладывая папки на стол, она опять задалась вопросом, не запустила ли вновь какой-то процесс, погрузившись в эти документы так сильно. Пристально вчитываясь, она может сделать все еще хуже. Если дело было в этом, значит, она носила связь с прошлым в себе, как болезнь в крови или отклонение в генах. Если же она была проводником для Мэгги и скопища жертв из Бирмингема, значит, новая встреча может случиться когда угодно, где угодно.

Эмбер открыла папки с данными о Беннетах и начала раскладывать на столе документы и вырезки. Что бы ни объединило бывшего жильца, или жильцов, убивших четырех женщин в районе 1919 года, с семьей Беннетов, а затем связало Беннетов с Фергалом Донегалом, оно было в самой основе обитавшего в доме. И ответ на вопрос, что же оказывало такое тлетворное и зловещее влияние на различных жильцов с самого начала существования дома, потребует значительного полета фантазии; полета, который никто не осмеливался совершить за нее. Поэтому Эмбер снова взялась за дело.