Деревья все кружились и кружились, и тело горело, и девушка знала, что должна танцевать еще быстрее, чтобы жар прошел, и смутно осознавала, что ее движения все ускоряются и складываются в узор в кольце деревьев, в изображение столь чудовищное, что никто за миллион лет не мог бы вообразить, что оно означает… Теперь и звезды стали частью танца и кружились вместе с ней, и в траве шевелились, поднимались в воздух и порхали вокруг нее темно-зеленые создания, – крошечные зеленые мотыльки с крылышками-листочками, а может, листочки, которые двигались как мотыльки, – с картинки на карте. И даже деревья двигались в такт музыке, и существа среди деревьев, – лица среди листьев, лица среди ветвей, лица в воздухе, – и девушка танцевала до тех пор, пока тело не стало таким горячим, что она боялась вспыхнуть, и она была дикаркой и должна была танцевать, пока не умрет, и тело горело, и все вокруг горело, и когда мелодия закончилась, девушка рухнула на землю в центре поляны.
Кэрол лишь смутно помнила, как добралась до дома. У нее остались невнятные воспоминания о том, как Рози втащил ее в такси, как они вместе поднимались в лифте и как больно было стоять на полу босыми ногами, и каким пол был неприятным, грязным и холодным… А потом старик крепко пожимал ей руку и прощался, стоя у дверей, как будто он был вежливым молодым человеком, а она – его возлюбленной.
А потом наступило воскресное утро, и Кэрол все еще была в зеленом платье. Ткань промокла, стала липкой и помялась в постели, волосы девушки спутались и выглядели грязными, а вокруг шеи болтался глупый пластиковый обруч.
Все тело окостенело и болело, но хуже всего выглядели ноги. Кожа на ступнях покраснела и покрылась волдырями, как будто вчера девушка не танцевала на траве в парке, а бродила по пустыне.
И только тогда она сообразила, что забыла туфли. И они, и трусики остались где-то среди деревьев. Скорее всего, они там так и лежат.
Ничего не поделать. Придется вернуться в парк и забрать. В конце концов, туфли принадлежали Рошель, а не ей. Соседка наверняка заплатила за них сорок, а то и пятьдесят долларов и не обрадуется, если они пропадут.
В парке было полно бегунов, собак и орущих радиоприемников; сердитые голоса спорили о чем-то на испанском. Чернокожие парни в банданах и с серьгами в ушах играли на конгах рядом с фонтаном, где вчера звучал Стравинский. Повсюду валялся мусор. Девушке показалось, что прошлым вечером его было не так много, хотя, возможно, она просто не замечала ничего в темноте.