Ллойд согласно кивал. Кивал и плакал. На мгновение ему показалось, что вокруг головы Флегга засияла ослепительная корона. Свет ее был так ярок, что если бы Ллойд не отвел глаза, она спалила бы их дотла.
"Ты не слишком умен", — сказал Флегг. "Но ты — первый. И у меня такое чувство, что ты будешь мне очень предан. Вместе, ты и я, мы далеко пойдем. Для таких, как мы, настало хорошее время. Мне нужно лишь твое слово".
"С-слово?"
"Что мы будем всегда держаться вместе, ты и я. Водой не разольешь. Никто из нас не уснет на посту. Вскоре появятся другие — они уже идут на запад — но пока мы с тобой одни. Я дам тебе ключ, а ты дашь мне обещание".
"Я… обещаю", — сказал Ллойд, и ему показалось, что слова повисли в воздухе, странно вибрируя. Склонив голову, он прислушался к этой вибрации, и почти различил в воздухе два этих слова, распространяющих вокруг себя такое же темное свечение, как северное сияние, отраженное в глазу у мертвеца.
Дверь распахнулась.
"Ты свободен, Ллойд. Выходи".
Сделав шаг вперед, Ллойд замер, уставившись на своего спасителя. Что-то положили ему в руку. Ключ.
"Теперь он твой, Ллойд".
"Мой?"
Флегг протянул руку и сжал пальцы Ллойда в кулак. Ллойд почувствовал, как ключ движется у него в руке, как он
"Не пообедать ли нам?" — спросил Флегг. "Этой ночью нам предстоит много проехать".
"Обед", — сказал Ллойд. "Хорошо".
"У нас с тобой столько дел", — радостно сказал Флегг. "И нам надо спешить". Мимо мертвецов в камерах они прошли на лестницу. Когда Ллойд от слабости споткнулся, Флегг ухватил его за локоть и поддержал. Ллойд обернулся и посмотрел в это усмехающееся лицо с чувством, превышающим благодарность. Он посмотрел на Флегга с чувством, очень похожим на любовь.
ГЛАВА 37
ГЛАВА 37
Беспокойно ворочаясь, Ник Андрос спал на койке в кабинете шерифа Бейкера. На нем были только шорты, и его обнаженное тело было покрыто потом. Засыпая, он подумал о том, что умрет к утру. Черный человек, постоянно преследовавший его в лихорадочных снах, прорвется сквозь последнюю тонкую преграду и покончит с ним.
Это было странно. Глаз, который покалечил Рэй Бут, болел два дня. На третий день чувство, что в голову ему вонзают гигантский циркуль, перешло в тупую боль. Глаз не видел ничего, кроме серого марева, в котором иногда передвигались неясные очертания. Но Ника убивал не глаз, его убивала царапина от пули у него на ноге.
Он не продезинфицировал рану. Боль в глазу была такой сильной, что он едва ощущал ее. Неглубокая царапина шла по правому бедру и заканчивалась у колена. На следующий день он с удивлением обнаружил дыру, проделанную в его брюках случайно вылетевшей пулей. А еще через день, тридцатого июня, вокруг раны появилась сильная краснота, и заболели все ножные мускулы.