Рон пнул дверь, и она распахнулась. Везде бушевало пламя. Пылающая коляска, труп с горящими ногами (начальник почтового отделения), несущаяся прочь объятая огнем собака. И, разумеется, силуэт Мозготряса на фоне многочисленных пожаров. Он оглянулся, может быть, услышав предупредительные вопли своего слуги, но, скорее всего, подумал Рон, осознав, что женщину нашли.

– Сюда! – заорал Рон. – Я здесь! Здесь!

Теперь тварь шла на него – уверенным шагом победителя, невероятно близкого к тому, чтобы одержать полную, сокрушительную победу. Рона обуяли сомнения. Почему чудовище так уверенно идет ему навстречу, совсем, кажется, не заботясь об оружии у него в руках?

Разве он не видел, не слышал предупреждения?

Быть может…

Господь милосердный.

Быть может, Кут ошибся. Быть может, у него в руках действительно был обычный камень, бесполезный, никому не нужный кусок камня.

И тут он почувствовал на шее руки.

Псих.

– Придурок, – прошептал ему на ухо низкий голос.

Рон смотрел на приближающегося Мозготряса, слышал, как псих верещит ему:

– Вот он. Разорви его. Убей его. Вот он.

Вдруг хватка ослабла, и обернувшийся через плечо Рон увидел Айвенго, который тащил психа обратно к стенам церкви. Но губы на разбитом лице священника все еще изгибались в крике.

– Вот он! Вот он!

Рон снова перевел взгляд на Мозготряса: чудовище было уже совсем близко, а он двигался слишком медленно, чтобы вскинуть перед собой фигурку. Но Мозготрясу не было до него дела. Он услышал и учуял Деклана. Когда огромные лапы протянулись мимо Рона и вцепились в психа, Айвенго отпустил его. На то, что случилось после, было тошно смотреть. Рон не смог стерпеть вида того, как лапы разрывали Деклана пополам, но он слышал, как скомканные мольбы сменили крики неверия и скорби. Когда он снова обернулся, останки на земле и стене ничем не напоминали человека…

…А Мозготряс уже шел к нему, собираясь проделать с ним то же или даже что похуже. Он вращал огромной башкой с приоткрытой пастью, не отрывая глаз от Рона, и тот видел, как обошлось с Мозготрясом пламя. В своей жажде разрушения чудовище забыло о безопасности: огонь опалил его морду и верхнюю часть туловища. Опаленная шерсть вилась, грива превратилась в короткую паклю, кожа на морде с левой стороны почернела и пузырилась. Огонь поджарил его глазные яблоки, и по щекам текла смесь из слизи и слез. Вот почему он оставил Рона и пошел на голос Деклана – он почти ослеп.

Но теперь он прозреет. Должен прозреть.

– Сюда… сюда… – манил Рон. – Я здесь! – Мозготряс услышал. Он слепо повернул башку, пытаясь сфокусировать взгляд.