«Быть может, они любят это старое поле. Поклоняются ему. И…»
Кэл пытался остановиться, не додумывать эту мысль до конца – но она додумалась сама.
«И приносят жертвы. А то добро, что можно найти в багажниках и в бардачках, – просто приятный бонус».
Как не хватает Бекки! Господи, как же ему сейчас нужна Бекки! И что-нибудь пожрать. Даже трудно решить, что нужно больше.
– Бекки! Бекки!
Молчание. Над головой замерцали первые звезды.
Кэл упал на колени, зарылся пальцами в рыхлую грязь. Меж пальцев проступила вода. Он начал пить, стараясь отфильтровывать грязь зубами. «Будь здесь Бекки, – думал он, – мы бы обязательно что-нибудь придумали! Вдвоем мы бы знали, что делать! Одна голова на двоих… одна хорошо, а две лучше…»
Он уже не помнил, что надо фильтровать воду, и вместе с водой глотал грязь. Во рту задергалось что-то живое. Жучок, червячок – какая разница? Все это белок, в конце концов.
– Я никогда ее не найду, – проговорил Кэл, выпрямившись. Он смотрел в темнеющую, перекатывающуюся мягкими волнами траву. – Потому что ты мне не дашь, верно? Это твоя работа – разлучать любящих? Как в Книге Иова, да? И мы так и будем ходить кругами и звать друг друга, пока не сойдем с ума?
Вот только Бекки уже давным-давно его не зовет. Она
– Все может быть иначе! – послышался сзади детский голос.
Кэл резко повернул голову. За спиной у него стоял мальчик в забрызганной грязью одежде, с осунувшимся грязным лицом. В руке он держал за желтую ногу дохлую ворону.
– Тобин? – прошептал Кэл.
– Это я.
Мальчик поднес ворону к лицу и уткнулся ей в брюхо. Затрещали перья. Ворона кивнула мертвой головой, словно говоря: «Да-да, вот так, правильно, кушай на здоровье!»
Кэл был уверен, что после последнего своего прыжка и шевельнуться не может; однако ужас придает человеку сил, так что он отпрыгнул. Вырвал ворону из грязных рук мальчика, едва разглядев ее вспоротое брюхо и болтающиеся кишки. Заметил другое – что к углу рта Тобина прилипло воронье перо. Перо он видел очень ясно, даже в сгущающейся тьме.
– Господи! Парень, ты что творишь? Это нельзя есть! С ума сошел?
– Нет, просто проголодался. А вороны довольно вкусные. Вот Фредди я есть не смог. Понимаешь, я его любил. Папа поел, а я не стал. Хотя, конечно, тогда я еще не трогал камень. Когда прикасаешься к камню – обнимаешь его, – все становится понятно. Очень много сразу узнаешь. Но и есть хочется сильнее. Папа говорит, мужчине нужно много есть, чтобы оставаться сильным. После того как мы обняли камень, мы с ним разошлись в разные стороны, но папа сказал: теперь мы сможем найти друг друга, когда захотим.