А вдруг старая ведьма возьмет сейчас его, Антона, под локоть и тоже уведет на задний двор, куда-то к себе, непонятно зачем – и Антон вернется домой не таким, как был?..
Впрочем, чтобы ни случилось, он уже будет
– Я боюсь, – прошептала Варя.
– Правильно, бойся, – ответила баба Глаша, расстегнула на Варе курточку и воткнула спицу ей в живот.
Девочка закричала – страшно, болезненно. Баба Глаша провернула спицу и резко вытащила ее, будто подсекала рыбу. Спица была теперь уже ярко-красного цвета, и на крючке ее оказалась зацеплена влажная толстая нить, тянувшаяся из детского живота.
Антон рванулся было неосознанно, но вторая спица вошла в его ладонь, проткнула насквозь, и Антон почувствовал, как подкашиваются ноги, как какая-то невероятная сила роняет его на влажную и холодную землю и волочит на спине в сторону. Опьянение ушло сразу, будто вытряхнули его из головы вместе с болью. Следом пришла колючая и совершенно безумная ясность.
Варя кричала все истошнее. Горлом у нее пошла кровь, стекая по подбородку на платьице и ворот куртки. Бабка же продолжала вытаскивать нить изнутри Вариного живота. Антон отчетливо видел, что волоски нити, влажные и красные, дрожали на ветру. У Вари подкосились ноги, а вернее – Антон сначала решил, что ему это кажется, – одна нога стремительно становилась короче другой. Она разматывалась, как разматываются старые вязаные вещи. Упал сапожок, затрепетала юбка. Обнаженная девичья нога втягивалась внутрь с таким же ритмом, с каким дрожащая нить вылезала из живота и наматывалась на спицу в бабкиной руке.
Крик оборвался, превратился в бульканье и хрип. Варя упала на ладошки, потом завалилась набок. Антон видел ее окровавленное лицо и чувствовал адову боль внутри головы, в душе, в сердце, во всем теле. Он вспомнил, как близняшки родились, – это случилось в самом начале апреля, когда едва зацвела первая смородина. Жена показывала Варино крохотное сморщенное личико через окно родильного отделения, потому что внутрь не пускали. Он вспомнил, как специально ездил в город, чтобы найти дочкам подарок на первый день рождения – каких-то говорящих кукол, которых хотели даже не они, а жена. Потом вспомнил, что Варе нравится математика, нравятся викторины вроде «Что? Где? Когда?» и что жена постоянно говорила, что из Вари выйдет толк, она закончит школу, уедет из деревни, поступит в приличный университет и вообще сделает себе карьеру, не то что все эти деревенские неудачники вокруг.
Варино лицо сморщилось и распалось, превратившись в мешанину окровавленных нитей. Глаза исчезли где-то внутри. В руках у бабы Глаши наматывался клубок из темных нитей на спице.